В православных храмах мы нередко можем видеть иконы с изображением Бога Отца в виде седовласого старца. Иногда Он изображается отдельно, иногда вверху иконы, на облаке, а иногда на иконе, которая называется «Троица Новозаветная».

На этой иконе Он изображен сидящим на престоле, одесную Его сидит Господь Иисус Христос с крестом в руке, а вверху изображен Дух Святой в виде голубя. Изображение это настолько распространено, что встречается и в сельских храмах, и в кафедральных соборах. В иконных лавках и в домах православных христиан мы также постоянно встречаем эти иконы. Как это ни прискорбно, но изображения эти являются не свидетельством истины, каковым должны служить иконы, а ее искажением.

Священным Синодом Константинопольской Церкви в 1776 г. «соборно постановлено, что эта якобы икона Святой Троицы является новшеством, чуждым и не принятым Апостольской, Кафолической, Православной Церковью. Она проникла в Православную Церковь от латинян».

Еще за столетие до этого Большой Московский Собор постановил: «Повелеваем убо отныне Господа Саваофа образ впредь не писати: в нелепых и неприличных видениих, зане Саваофа (сиречь Отца) никтоже виде когда во плоти. Токмо якоже Христос виден бысть во плоти, тако и живописуется, сиречь воображается по плоти, а не по божеству... Еще же Саваоф не именуется точию Отец, но Святая Троица. По Дионисию Ареопагиту «Саваоф» толкуется от жидовска языка «Господь сил», се Господь сил - Святая Троица есть: Отец и Сын и Святой Дух».

Главным аргументом в защиту изображения Бога Отца являются неверно истолкованные ветхозаветные пророчества: «Яко человек сый... и Царя Господа Саваофа видех очима моима» (Ис. 6, 5) и преимущественно пророчества пророка Даниила: «...И Ветхий денми ceдe, и одежда Его бела аки снег, и власы главы Его аки волна чиста...» (Дан. 7, 9); «Видех во сне нощию, и се на облацех небесных яко Сын человечь идый бяше и даже до Ветхого денми дойде и пред него приведеся» (Дан. 7, 13). Есть еще несколько мест из Ветхого Завета, которые защитники изображения Бога Отца толкуют в свою пользу. Но если мы обратимся к святоотеческим толкованиям и к богослужебным текстам, то увидим, что Церковь эти места подобным образом никогда не толковала.

Преподобный Иоанн Дамаскин изъясняет эти места так: «И Адам увидел Бога и услышал звук от ног Его, ходяша по полудни, скрылся в раю (Быт. 3, 8). И Иаков увидел борящеся с Богом (Быт. 32, 24). Ясно же, что Бог явился ему как человек. И Моисей увидел как бы задняя человека (Исх, 33, 23); также и Исайя увидел как бы человека, седяща на престоле (Ис. 6,1). Увидел и Даниил подобие человека и яко Сына человеча, дошедшего до Ветхого денми (Дан. 7, 13). И никто не увидел естества Бога, но (только) образ и подобие Того, Кто намеревался в будущем явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось поистине стать человеком для того, чтобы соединиться с нашим естеством и быть видимым на земле». Святые отцы учат, что все ветхозаветные богоявления надо относить к Богу Сыну, Который являлся в образе Своей будущей плоти.

Если мы рассмотрим богослужебные тексты служб Недели праотец, пророка Даниила и трех отроков и особенно службы Сретения, то увидим, что Церковь относит все вышеприведенные пророчества исключительно ко Второму Лицу Святой Троицы. И нет ни одного богослужебного текста, который относил бы пророческие видения или наименование «Ветхий денми» к Богу Отцу. Сохранилось несколько древних изображений (до XV в.), надписанных: «Иисус Христос - Ветхий денми», на которых мы видим Спасителя с крестчатым нимбом, только власы и брада убелены сединою.

Самое трудное место из пророка Даниила (7,13) - видение двух различных фигур с наименованиями: «Сын человеческий» и «Ветхий денми» - святитель Кирилл Александрийский понимает так, что Сын в воспринятом Им человечестве достиг славы Отца, от которой, по Божеству Своему, не отлучался, и видение Даниила представляет собою провидение двух состояний одного и того же Христа: уничиженного в воплощении (Сын человеческий) и в славе Его Божества, как Судии Второго Пришествия (Ветхий денми). Понимание же видения Даниила как двух разных лиц есть не что иное, как применение к пророчеству логических категорий, которые оно превосходит (Л. Успенский).

Еще один пример неканонической живописи: композиция 'Отечество' в храме Христа СпасителяНас, православных, постоянно упрекают сектанты за то, что мы почитаем святые иконы. Большинство их аргументов совершенно несостоятельны и в свете Слова Божия тают яко воск от лица огня. Но когда они говорят, что мы изображаем Того, Кого, по слову Евангелия, «никтоже виде нигдеже» (Ин. 1, 8), то оказываются, увы, совершенно правы.

Так что же нам делать? Устроить «иконоборческие гонения»? Конечно же, нет. Надо в первую очередь самим усвоить истинное православное вероучение. Затем во время благопотребно и других просвещать светом истины. Убрать из своих домашних иконостасов неканонические изображения. Не допускать при оформлении новых и восстановленных храмов появления в них неканонических икон и росписей (методом убеждения).

По православной традиции иконы, непригодные к употреблению, принято пускать по реке или сжигать. А в тех случаях, когда эти изображения не представляется возможным убрать или заменить - рассматривать их как памятник той эпохи, когда церковное сознание в этом вопросе временно уклонилось от истины.

«Православная беседа» №6, 2001, сс. 8-9