Григория Синаита, который говорит: "Тщеславие и гордость низлагаются, смирение рождается и возрастает от самоукорения, в сих словах выражаемого: знаю ли я верно грехи других, какие они и коликие? и превышают ли они мои беззакония, или с ними равняются? Не всех ли мы, о душа моя, ниже по невежеству своему? Мы не то же ли, что земля и прах под ногами их? И не должны ли мы почитать себя хуже всех тварей, потому что всякая тварь сохранила то, что даровано естеству ее Творцом; а мы чрез свои беззакония потеряли совершенства и назначение, свойственные нам по природе? - Поистине, и звери, и скоты - честнее меня грешного. Поистине, я - ниже всего, потому что я осужденник, и ад уготован мне еще прежде смерти моей...

Но кто, - продолжает тот же Отец, - кто не восчувствует того, что грешник - горше самих бесов, яко их раб и послушник, и сожитель их, во тьму бездны сойти к ним долженствующий?

Воистину, всякий, кто во власти бесов, горше и злосчастнее их самих. С ними низринулась ты, душа окаянная, в бездну... А посему, будучи жертвою тления, ада и бездны, почто прельщаешься умом своим и почитаешь себя праведной, будучи греховна, скверна и по злым делам своим бесоподобна. Увы тебе, пес нечистый и всескверный, во огонь и тьму кромешнюю осужденный. Горе прельщению и заблуждению твоему, о злобесие".