Мы только что закончили общий обзор феномена византийской культуры в целом. Перед тем как перейти к более подробному анализу философско-богословской традиции, хотелось бы вкратце остановится на состоянии наук, искусств и образования в Византийской империи к началу интересующей нас эпохи (начало XIV в.).

Византийская наука на протяжении своего тысячелетнего существования "развивала, - как пишет один из современных ученых, - практически все основные направления и дисциплины, завещанные античностью, - как гуманитарные, преломленные в христианизированной форме, так и естественнонаучные, включая физику и космологию (сочинения Фотия, Феодора Метохита), химию (в форме алхимии; но ср. также изобретение "греческого огня", новых эмалей и смальты), зоологию (многочисленные "Физиологии", бестиарий Тимофея Газского, трактаты XIII в. по разведению соколов, собак и других животных), ботаники ("Беседы на Шестоднев" Василия Великого, многочисленные травники и словари названий растений), сельское хозяйство ("Геопоники"). Немало работ, как самостоятельных, так и комментаторских, было в области математических дисциплин, составляющих основное содержание квадривиума. Всё это, наряду с резко выраженной индивидуальностью всего облика византийской образованности, даёт основание утверждать, что тот тип науки, который мы встречаем в Византии, представляет собой одно из трёх главных продолжений античной науки. В качестве двух других можно рассматривать средневековую западноевропейскую и арабо-мусульманскую науку". Причем византийская наука имела то отличие от двух последних, что "более непосредственно примыкала к наследию и традициям античности..."

"Естественные науки, отражавшие представления византийцев об окружающем их мире, составляли органичную часть культуры того времени. Они в полной мере запечатлели идеи своей эпохи, питались её религиозными, нравственными, экономическими и политическими воззрениями". Деление наук на тривиум и квадривиум никогда не было в Византии столь строгим, как на Западе. До палеологовского времени византийские ученые не выделяли свободных искусств из общей системы философии, куда их включали наряду с прочими дисциплинами. По традиции, идущей от отцов церкви, гораздо важнее были другие аспекты: выделялось "наше", христианское знание, преддверием которому служило знание "внешнее", языческое." "Необходимо отметить и другой момент: на византийской почве произошло соединение античной традиции с новыми методами, пришедшими благодаря арабскому влиянию из Индии". Однако, зачастую наука сливалась с магией и оккультизмом. "Традиционная наука античности, унаследованная и развиваемая византийцами, тесно переплеталась с астрологией, магией, алхимией, разного рода оккультными знаниями, составлявшими неотъемлемую часть средневекового мышления и опыта. Корни этого явления уходят в позднюю античность, когда идеи неоплатонизма, широко распространившиеся в духовной жизни позднеримского общества, выработали и отношение к научному знанию. Материя - основа всякого естественнонаучного исследования, определённая Плотином как µ h ó n , - не могла дать истинного знания. Такая посылка определяла и средства познания, которые лежали за пределами разумного или чувственного восприятия: подлинное знание возможно только через откровение, поэтому теургия и магия приобретали всё более реальную силу. У Порфирия и в ещё большей степени у Ямвлиха всякое научно-рациональное отношение к реальному миру тонет в оккультной практике и религиозных фантазиях, а математика предстаёт в виде числовой символике, элементы которой идентифицируются с гипостатическими конструкциями познаваемого мира". "В Византии палеологовского периода интерес к герметической традиции, тесно связанной с неоплатонизмом, был очень велик". Следует отметить и тот факт, что наука в Византии "развивалась изолированно от жизненной практики и опыта". Однако, к XIII веку "влияние восточной и западной науки коснулось практически всех областей знания ... Византия оказывала влияние на развитие духовной культуры Западной Европы, которая заново открыла для себя научное богатство греческой античности".

Катастрофа 1204 г., когда Византия подверглась варварскому нашествию крестоносцев, имела самые серьезные последствия для судеб византийской культуры. "Пережитая византийцами в начале XIII в. трагедия сопровождалась огромными материальными потерями, разрывом устоявшихся экономических связей, дезорганизацией общественно-политической жизни, крупными миграциями населения, падением роли церкви и монастырей в их общественной и нравственно-учительской деятельности, утратой множества памятников культуры и искусства, включая библиотеки, бесчисленное количество ценнейших рукописей по всем областям знания." однако, "ощущение острой тревоги, пронизывавшей всю общественную атмосферу в империи в последнее столетие ее истории, напряженная работа мысли, образование сплоченных кружков и групп "интеллигентов" - единомышленников, их укрепляющиеся связи с деятелями итальянской культуры - все это, по-видимому, повышало уровень культурной жизни общества, расширяло сферу его духовных интересов".

Бросается в глаза тот факт, наличие экономического и политического упадка в последний период существования Византийской империи входит в противоречие с расцветом ее искусства. Первым указал на это несоответствие еще в начале нашего столетия Ш. Диль. Он же ввел в употребление термин "Палеологовское Возрождение". "Нельзя не отметить, что, несмотря на упадок, Византия этого времени жила напряженнейшей духовной жизнью. Может быть, кризис византийского общества и придал особые черты тому, что принято связывать с Палеологовским возрождением". Заметим, что многие специалисты считают сам этот термин достаточно условным: "широко принятый в современной литературе термин Палеологовское возрождение является, несомненно, условным. О его содержании ведутся споры". Тем не менее: "Термин "возрождение" оказался настолько устойчивым, что, несмотря на его условность, отбросить его невозможно".

Искусство эпохи Палеологов имело свои отличительные особенности: "Повышенная эмоциональность, мистический индивидуализм, усиление личностного начала, светских тенденций в изображении религиозных тем...". При этом оно "не было стабильным и однородным" в течение двух веков своей истории. Повысился интерес художников к многочисленным бытовым реалиям; стали более заметны в искусстве фольклорные влияния. Наряду с религиозными сюжетами изображаются реальные исторические события. Особую роль стали играть портретные изображения, в которых "художники палеологовской эпохи стремились передать настроение, а порой внести в создаваемый образ тонкие психологические оттенки, нарушающие то внутреннее спокойствие, которое придавалось этому образу в предшествующее время". Большое значение в искусстве времени Палеологов приобретает изображение ландшафта и архитектуры. Одной из основных черт этого искусства может считаться и гораздо более тесная и в то же время более многообразная, чем раньше, его связь с искусством других стран. Искусство этой эпохи характеризуется появлением ярких творческих индивидуальностей, художников, чей почерк можно сразу же определить. По словам современного специалиста: "в целом движение византийского искусства при Палеологах совершалось в сторону усиления живописного начала, в направлении более точного воспроизведения действительности и расширения круга воспроизводимых явлений. Процесс развития искусства стал более сложным и неровным, но тем не менее оставался органичным и закономерным".

Уровень образования в империи эпохи Палеологов был достаточно высок. "Культурный расцвет в Византии, получивший название Палеологовского ренессанса, уходит своими корнями в Никейскую империю. Здесь, за пределами Константинополя, появилось поколение византийских ученых, которому суждено было после реставрации столицы в 1261 г. восстановить ее былую славу одного из крупнейших центров средневековой образованности". "Начальное обучение - изучение основ грамоты, письма и счета, - не требовавшее от учителя высокой квалификации, оставалось традиционным, мало меняясь на протяжении столетий". Вскоре после отвоевания Константинополя здесь была восстановлена высшая школа. Большая заслуга в деле восстановления в столице высшего образования принадлежит великому логофету Григорию Акрополиту . "Курс обучения начинался с основ силлогистики и аналитики, затем следовали занятия по риторике". Важное место в поздневизантийской системе образования принадлежало общественным и частным школам, которые открывались не только в столице, но и в других крупных городах империи: Фессалонике, Трапезунде, Мистре. "Независимо от светского образования в Византии всегда существовало духовное образование, традиции которого восходят ко времени греческой патристики. Высшая школа богословия при константинопольской патриархии была, пожалуй, самым стабильным учебным заведением империи. Возобновление в столице духовного образования при Палеологах связано с деятельностью патриарха Германа". Существовало в Византии этого периода и специальное образование, где учились, например, будущие юристы и медики. "Византийские ученые всегда отличались энциклопедичностью знаний. Раньше она была достоянием лишь очень небольшого слоя интеллектуалов, достигавших высот в науке главным образом благодаря своему интересу к ней и упорному труду. На закате же империи разносторонность образования обуславливалась самой программой учебных заведений. Расширился круг дисциплин, изучавшихся в высшей школе: помимо традиционной риторики, логики, философии, в него прочно вошли математический квадривиум (арифметика, геометрия, астрономия, гармония), медицина, география". Одним словом, как считают специалисты: "Значение поздневизантийского образования выходит далеко за рамки византийской культуры". "Византийская цивилизация оказала глубокое и устойчивое воздействие на развитие культур многих стран средневековой Европы".