Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.
(Мф. 26, 41)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Ужасна была ночь, возлюбленные братия и сестры, начавшаяся гефсиманскими скорбями Господа нашего Иисуса Христа. Он в эту ночь претерпел мучительную внутреннюю борьбу с Самим Собой, ужасные душевные страдания, бывшие предвкушением мук крестных. Он скорбел в эту ночь и ужасался той скорбной чаши, которую Ему предстояло испить. Закончилась сия ночь предначинательными страданиями Богочеловека во дворе первосвященника Каиафы.
Ужасны были и наступившие после ночи утро и день пятницы: это были утро и день самых страданий и страшной и вместе с тем унизительной смерти Богочеловека. Но не один Христос Спаситель подвергся тяжким искушениям в это страшное время. Великие искушения предстояли тогда и друзьям, и врагам Христовым. Друзьям предстояло или, препобедив искушение, разделить вместе со своим Божественным Учителем предлежавшие Ему опасности, или, поддавшись малодушию, изменить своей любви к Нему и оставить Его одного среди врагов и страданий. Врагам же Его предстояло иное искушение: воспользоваться благоприятным случаем для приведения в исполнение своих злобных замыслов и, достигнув их осуществления, совершить величайшее в истории человечества преступление - богоубийство.
Всем, подвергшимся искушениям, необходимы были величайшая бдительность и ограждение себя самым надежным щитом против искушений - молитвою. Поэтому-то Сам Господь Иисус Христос в ожидании грядущих искушений и страданий в эту ночь, как никогда, и бодрствовал, и молился с необыкновенным для Него напряжением, и ученикам Своим внушал: Бдите и молитеся, да не внидете в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна (Мф. 26, 41). Но к сожалению, только Он один в эту ночь бодрствовал и молился и отразил со славой все искушения. Напротив же, и друзья, и враги Его под ударами искушений пали.
Посему молитеся, дорогие мои, да не внидете в напасть. В молитве Сам Господь указывает нам благонадежнейшее средство для отражения искушений и успешной борьбы с ними. И действительно, молитва есть самое верное оружие для отражения и препобеждения искушений.
Если вся наша судьба находится во власти Божией и от Господа Бога зависит попустить нам или же отвратить от нас искушение, если Господом даруются человеку и силы, потребные для успешной борьбы с искушениями, то что возможет сравниться с молитвою, через которую мы можем получить избавление от постигающих нас напастей и обстояний?
Но к сожалению, не все и не всегда могут пользоваться молитвою как надежнейшим средством к препобеждению искушений. Подобно Апостолам, которые в Гефсимании не могли и одного часа бодрствовать и молиться с Господом, готовившимся к страданиям и смерти, и мы большей частью бываем погружены в тяжкий сон - в сон не телесный, как Апостолы, а в сон духовный, тяжкий сон беспечности и нерадения, так что, столкнувшись с искушениями, мы оказываемся вовсе не умеющими молиться. И поэтому, встречая искушение без молитвенного приготовления, без молитвенного духа, мы, как и Апостолы, падаем под тяжестью нашедшей на нас напасти. Из сего-то и следует уразуметь, как мы должны заботиться о приобретении этого благонадежнейшего средства в борьбе с искушениями, указанного Самим Господом, - молитвы - и как должны стараться научиться молиться горячо и постоянно.
Средств и пособий к возбуждению в себе молитвенного духа очень много, и они разнообразны, но самое лучшее из них - это воспоминание о страданиях и смерти Христовых. При этом воспоминании само собою возбуждается усердие и пламенение к молитве, возникает сознание необходимости для нас молитвы и уверенность в ее благоуспешности.
Необходимость высшей помощи, а вместе и молитвы для испрашивания этой помощи у Бога с наибольшей силой осознается душой христианина, когда он с сугубой ясностью и живостью представляет, с одной стороны, тяжесть и опасность искушений, постигающих его на пути земной жизни, особенно в трудные минуты крестоношения, и, с другой стороны, крайнюю немощь нашего обреченного на это крестоношение естества. При воспоминании же страданий и Креста Христовых со всей очевидностью открываются пред взором христианина и тяжесть и опасность его искушений, и бессилие человеческой природы, обреченной на борьбу с ними; и сами искушения сии с непререкаемою силой говорят о необходимости высшей помощи, а равно и молитвы для испрашивания ее от Бога.
Во время земной жизни Господа нашего Иисуса Христа в Нем Самом никогда так сильно не возбуждались молитвенный дух и горячая усердная молитва, как при мысли о крестных страданиях. Когда Он помышлял об их тяжести, то молитва Его была настолько горяча, что на Фаворе она просветила лицо Его, как солнце; а в Гефсимании, готовясь испить чашу страданий крестных, Он молился до пота, падавшего подобно каплям крови. Так тяжесть предстоящих страданий побуждала Иисуса Христа к усердной, пламенной молитве.
Точно так же бывает и со всяким истинным христианином. С большею, чем когда-либо, силою возбуждается в душе христианина молитвенное настроение при воспоминании о страданиях и смерти Христовых. Только тот приучается усердно молиться и приобретает дар постоянной горячей молитвы, кто часто и со вниманием останавливает свой мысленный взор на страданиях Христовых. И причина этого явления понятна.
Крестный путь Господа нашего Иисуса Христа есть первообраз нашего с вами крестного пути. Вся земная жизнь Спасителя представляет собой первообраз жизни на земле Его Церкви и каждой истинной души христианской. Поэтому как у Господа были дни особенно тяжкие и скорбные, дни Его страданий - от Гефсимании до Голгофы, так и у каждого христианина есть и будет своя посильная Гефсимания и своя посильная Голгофа. Как для Господа эти страдания были ужасны и тяжелы, так они будут тяжелы и для последователя Его.
Для каждого истинного христианина рано или поздно, в средине ли или в конце поприща, но непременно, по определению Промысла Божия, настанет пора, когда все восстанет против него: и тяжелые внешние искушения, и мучительные внутренние - соединятся вместе и обрушатся своею силою на крестоносца Христова, и тогда положение его будет особенно тяжело и опасно.
И вот, живо представляя себе при воспоминании страданий Христовых эту страшную возможность - погибнуть под тяжестью искушений и бедствий, христианин ясно сознает необходимость молитвы для испрашивания себе помощи у Бога, помышляя, что если Сам Господь Иисус Христос обращался с молитвою о помощи к Отцу Небесному, если Ему среди искушений послан был укреплявший Его Ангел, то тем более необходима помощь свыше для нас, облеченных в немощную плоть и не могущих положиться на бодрость своего духа. Да, если бы чаще воспоминали мы о страданиях Господних, то непременно стяжали бы дух молитвы постоянной и горячей.
Усердие к молитве, возбуждаемое необходимостью ее для нас, с неменьшей силой возбуждается и поддерживается в нас также и уверенностью в ее благоуспешности, уверенностью в том, что она непременно будет услышана. Ведь и в обыкновенном быту наше прошение тогда бывает твердым и дерзновенным, когда мы уверены, что оно будет исполнено.
И напротив, бывает слабым, если мы не ждем от него успеха. Точно так же и в молитве: она тогда бывает пламенной и усердной, когда мы уверены, что она будет услышана. Если же сила молитвы так много зависит от уверенности в ее успехе, то какая же сильная молитва должна возбуждаться в христианине при воспоминании страданий Христовых, которые так решительно ручаются за успех сей, уверяя нас, что Господь Иисус Христос и хочет, и может помочь нам, и непременно услышит наши к Нему прошения.
Главная причина нашей готовности помочь кому-либо заключается в сочувствии к просителю, в любви к нему и в понимании угрожающего ему бедственного положения. И когда проситель в нашей любви к нему и сострадании находит эту готовность, тогда он уверен в успехе своего прошения об избавлении от несчастья. Какою же сильною уверенностью в готовности Господа нашего Иисуса Христа внимать нашим молитвам и помогать нам должны мы исполниться при воспоминании о страданиях и Кресте Христовых! Возможны ли вернейшие свидетельства Его безграничной любви к нам, нежели свидетельства, представленные Его крестными страданиями за нас, недостойных? Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13).
При воспоминании о страданиях Христовых какие еще нужны ручательства в том, что Иисус Христос может и понять всю тяжесть нашего крестоношения, и благоискусно помочь нам? Он знает тяжесть нашего крестоношения не только по Божественному Своему Всеведению, но знает ее и по собственному опыту.
Он прошел такой тернистый крестный путь, какого никто никогда не проходил и никто никогда не пройдет, потому что он - никому не под силу. Он претерпел такие ужасные страдания, что при одном только о них воспоминании человек приходит в содрогание. Не отзовется ли с любовью и скорбью на нашу мольбу Тот, Кто Сам от полноты страданий, вися на Кресте, взывал к Отцу Своему Небесному: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? (Мф. 27, 46). Не раскроет ли Свои благостные объятия Тот, Кто Сам призывает к Себе скорбящих и говорит: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28)?
Так, дорогие, надо только помнить тяжесть страданий Христовых, и это памятование научит нас молиться с верою и силою, молиться благоуспешно всегда, в самые трудные минуты нашей жизни. Поэтому смело обращайся, христианин, со своею молитвою о помощи среди искушений и опасностей к Иисусу Христу и доверяйся без колебания на своем крестном пути водительству Божественного Крестоносца.
Вспомни претерпенные Им бичевания, заушения, оплевания, биение тростью по главе, венчание венцом терновым, язвы гвоздинныя (Ин. 20, 25) на руках и на ногах, невыносимо тягостное висение на Кресте, страшную жажду в часы крестных страданий, прободенное ребро, - вспомни все это, и ты поймешь, что Ему известна немощь страждущей под крестом плоти нашей.
Если ты изнемогаешь под тяжестью внутреннего креста, то и в этой борьбе никто лучше Его не поможет тебе, потому что и внутренний крест в наивысшей степени своей Ему известен. Какую Он перенес тяжелую душевную борьбу с Самим Собой, видно из того, что молил Отца Своего Небесного, да минует Его чаша страдания, та чаша, ради которой Он и пришел на землю. Какой внутренний перенес Он крест при виде ученика-предателя, при виде оставления Его прочими учениками и отречения от Него клявшегося Ему в верности Петра, при виде неистовствующего народа, требующего Его распятия, народа, которому Он столь много благодетельствовал, при зверстве распинателей и бесчеловечии хулителей, издевавшихся над Его муками, и, наконец, при оставлении Его Самим Отцом Небесным!
Помни все это, христианин, и в тебе явится непоколебимая уверенность, что Голгофский Страдалец может всем искушаемым помочь, и эта благодатная уверенность со всею силою будет возбуждать в тебе усердие к молитве, и ты приобретешь благонадежнейшее средство к препобеждению искушений и напастей.
Ты же, милосердный Господи, воззри милостиво на нас, хотя и недостойных, но верных Твоей любви чад, собравшихся здесь, чтобы почтить память Твоих страданий, и милостив, милостив буди к нашим грехам и неправдам, и сподоби вместе с благоразумным разбойником взывати к Тебе: Иисусе, Сыне Божий, помяни нас, егда приидеши во Царствии Твоем. Аминь.

1964 г.

Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия.
(1 Кор. 1, 18)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Возлюбленные во Христе братия и сестры, сейчас Святое Евангелие раскрыло перед нашим мысленным взором потрясающую картину страшных страданий и смерти Богочеловека - Христа Спасителя. Какое христианское сердце не содрогнется и не придет в умиление, слыша о таких мучительных страданиях Господа нашего? Тем более д'олжно нам сокрушиться в сердце своем от сознания, что каждый из здесь стоящих в какой-то степени повинен в Голгофских муках Божественного Страдальца.
Человечество возвело Христа Спасителя на Крест. Перед Пришествием Его род человеческий пребывал во тьме и сени смертной, погрязал в бездне греховной. Из этой бездны ничто не могло извлечь мир, кроме сошествия с Небес Единородного Сына Божия, принесшего Себя в Жертву за его спасение.
Мир перед Пришествием Спасителя ниспал в самую глубину нечестия и греха. Реки беззакония разливались по всей земле, гордость до небес поднимала свою голову, люди служили диаволу, забыв и оставив Творца своего. Чаша, растворенная грехами всего мира, потопила бы этот мир, если бы ее не воспринял Господь. Пред Его всепровидящим взором постоянно представлялась ужасная чаша сия - чаша гнева Божия, неизбежные проклятие, отвержение и вечная погибель, готовые обрушиться на преступный человеческий род.
Тридцать с лишним лет Он носил в Себе мысль, что должен тяжко пострадать за спасение мира. Предопределенное время приближалось. И это время было временем скорбей и лишений Богочеловека. Но вот наступила ночь, ночь, когда решалась судьба всего мира на все времена. Сколько внутренних мук и какое предсмертное истощание должен был Он здесь в это время испытать, чтобы окончательно решиться совершить то великое дело, которое Отец дал Ему исполнить! Это была ночь, подобной которой не было и не будет среди всех дней и ночей стояния мира, ночь борений и страданий самых лютых и неизобразимых; это была ночь изнеможения - сначала святейшей души Богочеловека, а затем и безгрешной плоти Его; ночь воплей и слезной коленопреклоненной молитвы пред Отцом Небесным; эта священная ночь была страшна для самих Небожителей, но всерадостна для падшего человечества и убийственна для князя тьмы и ада.
Это была ночь изнеможения и воплей, увенчавшихся победою и торжеством духа над плотью и безусловной преданностью воле Отца Небесного пред ужасающими призраками Голгофских мук.
Кто измерит бездну скорбей, объявших тогда пресвятую душу Спасителя мира? Они превосходили всякое понятие человеческое. Видя около Себя учеников унылых и боязливых, Спаситель и Сам открыто предался снедавшей Его внутренней печали; Он начал скорбеть, тосковать, ужасаться, говоря: Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мк. 14, 34). Да, при виде приближающейся смерти Он Сам ужасается и страждет яко смертен, ибо чистая и безгрешная человеческая природа Его особенно отвращалась всякого рода насилий и мучения - и тем более смерти.
Смерть Искупителя, имевшая источить жизнь и нетление, есть тайна тайн Божиих. Она была не просто смертью, но и страшным закланием на крестном жертвеннике, закланием, совмещающим в себе все возможные ужасы и муки, не только земные, но и подземные, и адские.
Поэтому при воспоминании о них Спаситель приходит в крайнее изнеможение. Еще Его пречистые руки не пригвождены ко Кресту, но Голгофские страдания Его уже начались в Гефсиманском саду: был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк. 22, 44), и столь обильный, что увлажнил самые одежды Его.
Среди этих мучительных внутренних борений Он оставался одиноким, потому что самые верные ученики Его, и те, скорбные, были отягчены сном и не было никого, с кем можно было бы разделить Ему Свои тяжелые внутренние скорби: ждах соскорбящаго, и не бе, и утешающих, и не обретох (Пс. 68, 21).
Тогда из скорбящей души Его исторгся болезненный вопль: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39). Потоки человеческих беззаконий преклонили Господа к земле, Он пал на землю, защищая ее от карающей десницы Всевышнего, принимая в Свое сердце стрелы гнева Божия.
Ужас, тоска смертная, тяжкая скорбь, которые тогда испытывал Господь, усугублялись еще тем, что пред Его взором предстала мрачная картина страшных грехов человечества, принятых Им на Себя. То, что должен был претерпеть весь мир за грехи свои, - вся эта тяжесть - легло теперь на Него одного. Он ясно видел все преступления, все беззакония и нечестия людей от Адама и до скончания мира во всем их безобразии и гнусности; пред Его взором предстала та холодность, те равнодушие и нераскаянность многих людей, которыми они заплатят Ему за Его любовь; провидел Он ожесточение сердец их, в котором они не оценят величайшей Жертвы, принесенной Им в Искупление за них, отвергнут ее. Провидел Он и тот страшный гнев Отца Небесного, который разразится на них, и это все более и более удручало Божественного Страдальца и прилагало горечь к горечи.
Но вот к душевным страданиям прибавляются страдания телесные. Один из двенадцати учеников Спасителя, Иуда, приходит в Гефсиманский сад и лобзанием предает своего Учителя воинам и слугам, которые, крепко связав Его, влекут, яко агнца - на заклание, к первосвященникам Анне и Каиафе, где кротко приемлет Он бесчисленные поругания и оскорбления. И наконец, Его ведут на Лобное место для распятия. Измученный, истерзанный и окровавленный, Он трижды падает на пути Своем до Голгофы. И затем, безгрешный, пригвождается ко Кресту, испытывая неописуемые страдания.
Во время Его крестного пути некоторые иерусалимские женщины, подвигнутые чувством сострадания к тяжким мучениям и предлежащей смерти Искупителя мира, плакали о Нем, но Господь на их слезы отвечал: Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? (Лк. 23, 28-31).
Возлюбленные братия и сестры, эти слова сказаны были Господом народу иудейскому, но они имеют силу во все времена для каждого народа и непосредственно для каждого христианина. Испытаем себя, не преобладают ли и над нами греховные наклонности и пожелания, нарушающие покой и мир души?
Господь принес нам Искупление, даровал Свою Божественную благодать для врачевания наших пороков и греховных язв, но эта спасительная благодать действует при условии приложения нашего усердия, при условии исполнения нами заповедей Божиих. Как известно, основная заповедь, завещанная нам Спасителем, есть заповедь о любви, о которой Он так много говорил с учениками накануне Своих страданий: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34 и 35).
Посмотрим на свою жизнь, поступки и поведение свое в отношении к ближним и испытаем себя: облеклись ли мы в христианскую любовь друг ко другу?
Если мы там сказали бранное, оскорбительное слово против брата нашего, в другом месте возвели на ближнего клевету; если сегодня - ссора, завтра - гнев, мщение и злопамятство; если ныне - бессердечный смех над немощным человеком, завтра - жестокосердный отказ голодному в насущном куске хлеба, то будет ли такое наше поведение выражением любви к ближнему? Нет, эти поступки являются произвольными грехами, которыми мы вторично распинаем Господа.
Сегодняшнее трогательное евангельское чтение о страданиях Христовых прежде всего призывает нас облечься в смиренномудрие, кротость, долготерпение, благость, а наипаче - во всепрощающую любовь к нашим ближним. Этим мы покажем свою любовь к Господу, а Он, в ответ на нашу любовь, возлюбит и нас, и введет в Вечное Свое Царство добра, правды, мира и любви, и соделает нас наследниками вечного блаженства. Аминь.

1963 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23, 28). Слова эти сказаны Господом и Спасителем нашим Иисусом Христом в тяжкие минуты Его страданий, скорбную повесть о которых вы только что выслушали из Святого Евангелия от Луки. Преданный в руки врагов по вероломству одного из Своих близких учеников, Божественный Страдалец влачим был из двора во двор, от одного судилища к другому, и Того, Который не сделал ни малейшего греха, везде встречали как отъявленного злодея, достойного самой жестокой и позорной казни.
Ни во дворах Анны и Каиафы, ни в претории Пилата, ни в доме Ирода - нигде не видит Он ни справедливого внимания, ни привета, ни сострадательного участия. Вид Его бесчестен, как вид ужасного преступника, заключенного в оковы. Вокруг раздаются грозные крики возбужденной и разъяренной толпы, неправедным и жестоким обидам нет конца и слова для выражения. Над Ним ругаются и зло смеются; Его бьют по лицу; на Него надевают терновый венец, от которого кровь ручьями течет с Его головы и горячими каплями падает на землю. Все, все Его оставили, даже те, с которыми Он постоянно делил труды и беседы. Некуда Ему обратить Свой взор, чтобы скорбной душе Его встретить отраду и утешение.
Но вот приговор произнесен и скреплен властью. Невинный осужден на смертную казнь. Истомленного, измученного Его ведут на место казни, где среди тяжких страданий Он должен принять мучительную смерть. Несмотря на видимое истощение телесных сил, Страдалец Сам несет на Себе орудие предстоящей казни, доколе, по случайной встрече, не облегчает эту ношу некто Симон Киринейский. Толпа, сопровождающая печальное шествие, растет и увеличивается, собирая сотни и тысячи любопытных людей.
В этой же толпе, волнуемой разнообразными чувствами, шли и женщины. Печальный вид горестного зрелища, представление близкой страшной казни родили искру сострадания в чувствительных и мягких сердцах, и жены иерусалимские вздохами, слезами и рыданиями отвечали на скорбь Осужденного, ведомого на Лобное место. Влажные слезы должны были, по-видимому, смягчить хоть немного ту жестокую обстановку, которая окружала Невинного Страдальца, и принести Ему малую долю отрады в тяжелом Его положении. С Его стороны, казалось, естественно было бы ждать слов благодарности за такое сочувственное участие.
Но не за Себя страдал Господь и Спаситель наш и не для Себя искал Он отрады и утешения. В Его душе совмещались скорбь всего мира и наши страдания, наши болезни, а наши грехи, прошедшие, настоящие и будущие, тяготили Его человеколюбивое сердце. Поэтому Господь отклоняет неуместные слезы. Он, напротив, при всей силе Своих безмерных страданий с грустью смотрит на тех, кто в обманчивом чувстве своего довольства считал для себя возможным сострадать Всесильному Искупителю мира. Поэтому Господь возбраняет им плакать о Нем, указывает на предметы плача и рыдания, более заслуживающие внимания. Обратившись к ним, Он внушает им плакать о себе самих и о чадах своих: Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23, 28).
Дорогие братия и сестры, конечно, и наши сердца волнуются и трепещут при воспоминании спасительных страданий нашего Господа. Самое воспоминание сие наполняет душу нашу скорбными чувствами и помыслами сострадания, готовыми в мягких и нежных сердцах исторгнуться из души и вылиться наружу в скорбные вздохи и слезы умиления.
И разумеется, Господь не без благоволения взирает на слезы, когда видит, что они служат свидетельством доброго душевного настроения, располагающего душу к новой, благодатной жизни.
Но все же при слушании трогательного евангельского повествования мы не должны ограничивать своих скорбных чувств одним лишь уже бесцельным и излишним состраданием. Невинный Страдалец уже воскрес и сидит одесную Бога Отца, и язвы Его соделали наше спасение и исцеление. И если нам вздыхать и сожалеть о чем-либо, то, конечно, не о судьбе Богочеловека, принесшего Себя в Жертву бесконечной правде. Ибо и нам бы Господь сказал, что сказал Он иерусалимским женщинам: "Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23, 28). Не жалейте о Моих страданиях для вашего блага: Я добровольно понес и претерпел их; они открыли торжество любви Божией к человеку и отворили вам двери рая. О себе жалейте и о чадах своих; о грехах своих должны вы плакать, которые пригвождают Меня ко Кресту".
"Но о чем мы должны жалеть и плакать, смотря на чад своих?" - так, кажется, спрашиваем мы (подобный вопрос предполагался и у женщин иерусалимских, когда Господь в минуты крайнего Своего уничижения обратил на них Свой сострадательный взор).
И слышим в ответ: "Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! Тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? (Лк. 23, 29-31).
Вы сокрушаетесь обо Мне? Напрасно! Посмотрите лучше на себя и кругом себя. Над вами тяготеет страшная и грозная сила, и не ныне, так завтра она разразится над вами или вашими сынами разрушительными ударами. Вы не рады будете жизни своей, будете искать смерти для прекращения страданий, и горы и холмы, у которых вы будете просить защиты или мгновенного прекращения своих тяжелых дней, не покроют вас своею тяжестью и не спасут от той ужасной силы, которая так разрушительно и больно будет действовать на вашу душу и ваше благосостояние.
В судьбах Божиих сочтены дни ваши, и вы не успеете заметить, как найдет на вас туча гнева Небесного и высшей правды. Смотрите, как погибает зеленое, цветущее дерево, что же будет с вами, деревом сухим и бесплодным?"
Дорогие братия и сестры, эти слова непосредственно были сказаны народу иудейскому, но они имеют силу и в наши времена и для нас, христиан. Греховные язвы, худые наклонности и желания, нарушающие покой и мир души, преобладают и над нами, и мы не освободились от них. Господь принес нам Искупление - дал лекарство от застарелой болезни, но оно действует лишь под условием нашей собственной деятельности. Спросим же сами себя, насколько в нас сильно живительное начало любви христианской, по которой в каждом из ближних мы должны видеть нашего брата и потому устроять его счастье как свое собственное?
Посмотрим на самих себя: как сплетена нить нашей жизни, к чему она приведет нас, небрежно нами распутываемая? Там сказано нами бранное, оскорбительное слово, там возведена клевета на ближнего; ныне - ссора, завтра - гнев, мщение и зложелательство; ныне - бессердечный смех над немощным человеком, завтра - презрительный отказ нищему, просившему у нас кусок хлеба. Все эти произвольные наши грехи распинают вторично Господа, побуждают нас плакать и сожалеть о самих себе.
Поэтому трогательное евангельское повествование призывает нас прежде всего к тому, чтобы мы более и более обращали внимание на самих себя и на ту судьбу, какую мы строим себе своими делами, а не увлекались до самозабвения сочувствием к чужим делам и положениям.
Надо быть истинными христианами, надо возжечь в себе дух веры и любви, научиться смотреть на свои согрешения, а не осуждать ближнего; и именно этим, как ничем иным, покажем мы свою любовь к Господу, и тогда Господь в ответ на нашу любовь к Нему возлюбит и нас, и введет в Вечное Свое Царство добра, правды, мира и любви, и сделает нас наследниками нескончаемого блаженства. Аминь.

1961 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие во Христе братия и сестры, Святая Церковь, ревнуя о духовном преуспеянии своих чад, во дни Великого поста нарочито предлагает нашему вниманию воспоминание о спасительных страстях Христовых, чтобы, с одной стороны, побудить нас к живому сознанию преступности и гибельности греха, возведшего на Крест Богочеловека, и, с другой стороны, возвестить нам о беспредельном милосердии Божием к людям, о бесконечной любви к нам Бога Отца, Который так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16).
В слышанном нами сейчас евангельском повествовании открывается страшная, потрясающая картина ужасных, тяжких страданий Богочеловека, воспринятых Им на Себя ради любви к человеческому роду. Перед нашими очами и самое изображение Животворящего Креста, на котором висит распятый, с поникшим кротким взором и любвеобильным сердцем, Божественный Страдалец. Какое жестокое человеческое сердце не содрогнется и не придет в умиление от такой любви Божией к падшему человеку! В самом деле, обратите внимание на цель Пришествия Спасителя с Небес.
Он явился на землю, чтобы дать людям жизнь, принести с Небес огонь любви, дабы этим огнем воспламенить сердца людей и на основе самоотверженной взаимной любви создать на земле Царство Божие, единое стадо, с Ним, Единым Пастырем, во главе, и через это Царство ввести людей в Царство Небесное. Заповедь новую даю вам, - сказал Он, - да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Я есмь пастырь добрый; и жизнь Мою полагаю за овец (Ин. 13, 34; 10, 14, 15). Но, увы, мир не принял Его: пришел к своим и свои не только не приняли Его (ср.: Ин. 1, 11), но и распяли, предали самой тяжкой муке.
Обратим взор на образ Божественного Страдальца, всмотримся пристально в Его израненную терновым венцом главу, в Его язвы и ребра, прободенные копием, взвесим тяжесть крестных телесных страданий, а наипаче душевных, и со вздохом скажем себе: "Да, нет и не будет страданий больших, нежели страдания Христа Спасителя".
Все, что только может сделать страдания нестерпимо жестокими и сообщить им невыносимую тяжесть, - все соединилось вместе в муках Голгофского Страдальца. Поноснейшие и жесточайшие страдания телесные в соединении с ужаснейшими страданиями душевными - вот что составило тот единственный по тяжести Крест, который мог поднять на Свои рамена один только Воплотившийся Господь Славы.
Его подвергли величайшему унижению, поношению и позору, провозгласив льстецом. Судия вселенной, величайший Благодетель рода человеческого предстоит как преступник пред неправедными судьями, рабами Своими, и подвергается осуждению. На Его главу возлагают терновый венец, облачают Его в ложную багряницу, в руки Ему дают на посмеяние как бы царскую трость, и этою же тростию Он приемлет биение по главе от Своего тварного создания. Тот, пред Которым шестикрылые Серафимы в трепете закрывают свои лица, на Кого не смеют чины ангельские взирати, терпит заушения, биение и оплевание от скверных устен. Царь славы, препетый и превозносимый во веки, воспеваемый Небесными воинствами, вися на Кресте, терпит хулы, поношения, насмешки от вероломных и мятежных рабов Своих.
Возможно ли было придумать для Него поругание и уничижение большее понесенного Им, хотя все силы ада напрягли умы свои на измышление мер к поруганию!
Но тяжесть страданий, понесенных Господом Спасителем нашим, не ограничивалась только тем, что это были страдания унизительные и поноснейшие. Нет, страдания Его соединяли в себе и все то, что могло сделать их ужасными, жестокими для тела. Почти каждый член святого Его тела подвергался своему особенному страданию. Святейшая глава Его была изъязвлена тернием и тростью, святейшее лицо Его страдало от заплеваний и заушений. Плечи были покрыты ранами от бичевания. На руках и ногах Его горели язвы гвоздинныя (Ин. 20, 25). Вкус Его страдал от горечи оцта. Ребро Его было прободено копием.
Но как ни тяжки были страдания от язв, покрывающих святое тело Его, они были почти ничто в сравнении с ужаснейшим страданием всего тела, происходившим от распятия. Силою тяжести своей тело Божественного Страдальца влеклось к земле, и язвы гвоздинныя (Ин. 20, 25), постоянно растравлявшиеся и расширявшиеся, не дозволяли Ему ни на одно мгновение испытать успокоение и отдохновение.
Страдания Христовы были бы ужасны и в том случае, если бы они ограничивались только муками телесными, но с ними соединялись и ужаснейшие мучения душевные. Спаситель скорбел сильно, видя нравственную испорченность людей, вопиющую несправедливость и злобу врагов Своих. Какую скорбь чувствовал Божественный Страдалец, обозревая Свою жизнь, сознавая Свою совершенную безгрешность и святость, припоминая одни только благодеяния людям!
Тяжесть страданий человека весьма много зависит от того, кто причиняет эти страдания - друзья или враги? Тяжело страдать от людей чужих, врагов, имеющих что-либо против нас, но гораздо тяжелее переносить гонения от людей, облагодетельствованных нами и близких нам. И еще тяжелее страдать тогда, когда вражда и ненависть растворяются коварством и лицемерием, принимают на себя личину дружбы и расположения, соединяются с предательством. Во всех отношениях мучения Божественного Страдальца были особенно тяжелы.
Кто требовал Его распятия? Не язычники и не римское правительство, не знавшие тогда Бога, но соотечественники-иудеи, народ, пользовавшийся бесчисленными благодеяниями Христовыми. Предают смерти Того, Кто Сам воскрешал мертвых Израилевых. Какая несправедливость и неблагодарность облагодатствованного Им народа! Но мало того: предателем Его сделался один из двенадцати приближенных учеников, за тридцать сребреников продавший Учителя. И этого мало! Он предал Его лобзанием, самым нежным выражением дружбы и расположения. Как тяжело было Ему все это переносить!
При Кресте Его стояли не сострадавшие Ему, но враги Его, которые неистово кричали и радовались ужасным Его мучениям. Только четыре мужественные, близкие Ему души стояли у Креста: Пресвятая Дева, Мария Клеопова, Мария Магдалина и возлюбленный Его наперсник - святой Иоанн Богослов.
Ученики все разбежались страха ради иудейского; самый пламенный из них - святой апостол Петр - отрекся от Него. Самое Божество Страдальца точно оставляет Его, Сам Отец Небесный скрывает Лицо Свое от Его взоров… Как же эти душевные муки были тяжелы для Спасителя!
Для чего же Святое Евангелие с такой пронзительной силой, с такой подробностью изображает страдания Господа нашего Иисуса Христа? Конечно, не для того только, чтобы возбудить во всех нас чувство сострадания к Нему! Нет, ибо Иисус Христос страданиями Своими принес удовлетворение вечной правде Божией за содеянные нами грехи и вместе с этим оставил нам пример, дабы мы последовали стопам Его.
Как же нам последовать Ему? Иисус Христос, приняв на Себя великое дело спасения человеческого рода, добровольно обрек Себя на все бедствия, которым Он должен был на сем пути неизбежно подвергнуться. Он для спасения людей претерпел все поругания, страдания, даже поносную и мучительную смерть.
Подобно Ему и каждый из верующих должен служить как своему благу и спасению, так и благу и спасению ближних с полным самоотвержением. Только в этом случае мы будем последовать стопам Богочеловека, Который до крови стал за Свое дело и послушен был Отцу Небесному при исполнении Своего назначения до смерти крестной (см.: Флп. 2, 8). Господь Иисус Христос, особенно в страданиях Своих, явил полную покорность и преданность воле Отца и величайшее незлобие. Хотя перед крестными страданиями прискорбна была Его душа до смерти, и хотя молился Он, да минует Его чаша страданий, но исполнить сию молитву или не исполнить ее Он предоставил Отцу Своему Небесному.
Во время скорби и страданий ни одного слова ропота не вышло из уст Его, только вопль об оставлении Его Отцом исторгся, кажется, из самой души Его: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил! (ср.: Мф. 27, 46). К Своим хулителям, врагам, распинателям, ко всем Своим недоброжелателям Он не только не питал ненависти, но и молился за них, говоря: Отче, отпусти им: не ведят бо что творят (Лк. 23, 34).
С такой же преданностью воле Божией, ниспосылающей нам крест бедствий и страданий, с таким же незлобием в отношении к врагам своим должны переносить свои страдания и мы. Спаситель за страдания Свои увенчался славою на Небесах, подобный же конец будут иметь и страдания всех истинных христиан, претерпеваемые ими за истину и добро, если только будут с твердостью, благопокорливостью и незлобием перенесены во славу Распятого Господа. И за страдания эти удостоятся они услышать вожделеннейший глас: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). Аминь.

1970 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно верно перетянуло бы песок морей! (Иов. 6, 2-3).
Так тяжки были страдания и болезни великого ветхозаветного страдальца - праведного Иова! Но безмерно тяжелее и ужаснее, чем страдания Иова, были страдания Того великого Мужа болезней, Которого Иов был только прообразом, - страдания Искупителя нашего, Богочеловека Господа Иисуса Христа. Все, что только может сделать страдания нестерпимо жестокими и сообщить им невыносимую тяжесть, - все соединилось в муках Голгофского Страдальца.
Поноснейшие и жесточайшие страдания и муки телесные и ужаснейшие страдания душевные - вот что составило тот единственный по тяжести своей Крест, который мог поднять на рамена Свои один только Воплотившийся нашего ради спасения Господь Славы. Все Его заслуги, добрые дела, Божественное достоинство были нагло попраны и подвергнуты поруганию. Злобные враги не только провозгласили Его льстецом, но и подвергли всему подобающему льстецу позору и поношению, окружив Его для тем большего посмеяния неким язвительным подобием царских почестей.
Святейший святых, Судия всей вселенной, величайший Благодетель рода человеческого предстоит как преступник пред неправедными судьями - тварью и рабами Своими - и подвергается осуждению! Венец терновый возлагается на главу Царя всей твари, так чудно украсившего всю землю прекрасными и пышными цветами. В ложную багряницу одевается Царь, одеяйся светом яко ризою (Пс. 103, 2) и одеваяй небо облаки (ср.: Пс. 146, 8). В руки Свои для поругания приемлет трость как бы царскую и терпит биение тростию по голове.
Тот, перед Кем шестикрылые Серафимы закрывают лица свои, на Кого не смеют чины ангельские взирати, терпит по ланитам биение, и заушение, и от скверных устен оплевание. Сладчайший Иисус, Царь славы и Господь, сидящий на Херувимах, возносится на престол поругания - Крест - и от вероломных и мятежных врагов Своих терпит насмешки, хуления и поношения. Напояющий всю землю водою напояется оцтом в жажде и в ребро прободается. Может ли быть какое-либо сравнение с Его Божественным достоинством и с тем положением, в которое поставили Его мятежные рабы и слуги?!
Тяжесть страданий, понесенных Господом Спасителем нашим, не ограничивалась только поноснейшими, унизительными поруганиями. Нет. К ним присоединялись и ужасные страдания телесные, происходившие от нестерпимой боли плоти. Почти каждый член Его тела подвергался своему особенному страданию, все члены Его страдали. Святейшая глава Его была изъязвлена тернием и биена тростию; святейшее лицо Его приняло заплевания и заушения. Плечи Его были покрыты ранами от бичевания. На руках и ногах Его горели язвы гвоздинныя (Ин. 20, 25). Вкус Его страдал от горечи оцта, ребро - от прободения копием.
Однако, как ни тяжки были страдания от язв, покрывающих святое тело Его, они были ничто в сравнении с ужаснейшими страданиями всего тела, происходившими от распятия.
Яко вода излияхся, - говорит пророк Давид как бы от лица Голгофского Страдальца, - и разсыпашася вся кости Моя: бысть сердце Мое яко воск таяй посреде чрева Моего. Изсше яко скудель крепость Моя, и язык Мой прильпе гортани Моему, и в персть смерти свел Мя еси (ср.: Пс. 21, 15 и 16). Силы Спасителя иссякли, как разливается и исчезает неустойчивая вода. Кости от протяжения тела на Кресте выступили из своих мест. Внутренности пылали от внутреннего огня, подобно воску, тающему от пламени. Крепкое, цветущее тело Его иссохло. Язык от болезненной сухости прилипал к гортани. Силою тяжести Своей тело Господа влеклось к земле, отчего раны и язвы гвоздинныя (Ин. 20, 25) постоянно растравлялись и расширялись, ни на минуту не давая Ему успокоения... Боже, Боже наш, как тяжко сострадать Тебе, как же тяжки были для Тебя Твои страдания!
Муки Божественного Страдальца усугублялись от сознания Им Своей невинности. Обозревая Свою жизнь, сознавая Свою совершенную безгрешность и святость, припоминая бесчисленные благодеяния, оказанные людям, и видя их неблагодарность и неправедное за все это воздаяние, как должен Он был скорбеть, какую скорбь должно было чувствовать Его любящее сердце! Тяжесть страданий Его увеличивалась и от того, что Его распятия требовали не язычники, не чужой народ, но соотечественники-иудеи, пользовавшиеся неисчислимыми Его милостями и щедротами.
Душа Его скорбела, что предателем Его явился один от избранных учеников - Иуда, коварством и лестью через лобзание отдавший своего Учителя в руки врагов. Страдания Богочеловека на Кресте не встречали сочувствия и сострадания человеческого, напротив, злоба, неистовое злорадство и насмешки сопровождали Его ужасные крестные муки.
Лишь три мужественные жены, воодушевленные любовью к Страдальцу, - Пресвятая Дева Мария, Мария Клеопова и Мария Магдалина - и возлюбленный ученик стояли при Кресте Его и смотрели на Его страдания и смерть. Остальные ученики страха ради убежали, самый пламенный из них - Петр - отрекся. Сам Отец Небесный оставляет возлюбленного Сына Своего, и из Его уст вырывается вопль: Боже Мой, Боже Мой! почто Меня оставил еси? (ср.: Мф. 27, 46).
Для чего Господь подъял столь тяжкие страдания? Чтобы умилостивить ими Правосудие Божие и приготовить нам все средства для нашего спасения, оставить нам в страданиях Своих образ, да последуем Ему! Иисус Христос, приняв на Себя великое дело спасения рода человеческого, добровольно обрек Себя на все бедствия и страдания и не отступил пред ними. Так и каждый из нас должен служить для блага своего и спасения, а также и для блага и спасения ближних с полным самоотвержением, обрекая себя на все труды, опасности и даже смерть. Только в этом случае мы будем последовать стопам Богочеловека, Который до крови стоял за дело Свое.
Кто больше заботится о своем мире, безопасности и спокойствии, чем о служении своем, тот никогда не совершит подвига, который подобает истинному слуге Христову, и не принесет своим служением истинной пользы. Не следует, не следует, дорогие мои, для блага ближних дорожить и своей кровью! Ибо только кровь верных служителей Христа - святых Апостолов, мучеников и страстотерпцев, напитавшая нравственную почву земли, принесла Богу обильные плоды.
Пусть каждый будет готов стать до крови за святое и правое дело, за святое Божественное учение, защищая истину и правду от гонителей их. Господь Иисус Христос в Своих страданиях явил полную покорность воле Отца Небесного и величайшее незлобие. К Своим распинателям Он не только не питал ненависти, но и молился за них Отцу, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). С такой преданностью воле Божией, с таким незлобием по отношению к врагам должны и мы переносить свои страдания. Тяжесть страданий Спасителя нам известна, но известна также и слава, которую даровал Ему Бог Отец за эти страдания.
Господь наш Иисус Христос смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Флп. 2, 8-11). Подобно сему славный конец будет иметь и всякий, кто за истину и правду терпит бедствия и страдания. Ибо многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь (Пс. 33, 20).
Господи, помоги нам донести свой крест и за святое богоугодное дело постоять до конца, не страшась смерти и крови, да к Тебе взываем: Иисусе, Сыне Божий, помяни нас, егда приидеши во Царствии Твоем. Аминь.

1962 г.

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
(Ин. 15, 13)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Возлюбленные братия и сестры, Святая Церковь как чадолюбивая мать нежно печется о нашем спасении, учитывая все наши человеческие немощи и стараясь нас благодатно подкрепить в моменты нашего расслабления. Воспоминание же о Кресте Христовом, поклонение ему и лобызание его составляет для христианина наилучшее утешение во всех скорбях и бедствиях его и в особенности ограждает от лукавых духов на всех путях его нравственной жизни.
Такова сила Животворящего Креста Христова, поэтому и ныне, в преполовение Великого поста, когда силы подвижников ослабевают и христиане утомляются, Церковь положила изнести его на середину святого храма для лобызания и созерцания. Изнести для того, чтобы с благоговением взирая на него и прикладываясь к нему, черпали мы от сей святыни для себя бодрость духа и шли на дальнейшее совершение многотрудного, но и многополезного великопостного поприща.
Ведь каждый из верующих знает, что если нелегки подвиги поста внешние, когда мы стараемся воздержаться от известного рода пищи с соблюдением умеренности при вкушении и дозволенного, то еще труднее подвиги поста и покаяния духовные. В самом деле, связать язык свой от злословия, воздерживаться от злопомнения, подавить в себе дух самолюбия, стараться совершить коренной переворот в пользу добра во всем своем существе - это подвиг трудный в высшей степени.
Греховное начало, возобладавши однажды над человеком, нелегко поддается ограничению, усмирению и подавлению. Подавленное в одном направлении, оно обнаруживается в другом и, нарушая покой душевный, возбуждает брань духовную. Вот поэтому-то часто и у самых благочестивых и ревностно настроенных христиан является на пути покаянного подвига как бы некоторое утомление, их нравственное напряжение как бы ослабевает. Все это Святая Церковь знает и потому призывает всех утомленных и уставших от подвига Великого поста под сень Креста Христова.
Как путник, который среди пути, уставши, сядет отдохнуть под тень ветвистого дерева, бывает особенно счастлив в это время, так и для благочестивого христианина такое же значение имеет изнесение Креста среди трудов великопостного времени.
Воспоминание о Кресте, о пострадавшем на нем ради спасения людей Христе Спасителе, о тех благодатных средствах, которые Он даровал всем труждающимся и обремененным (ср.: Мф. 11, 28) для их нравственного подкрепления, - все это может ободрить и освежить христианскую душу, облегчить и успокоить ее скорби и томления.
Есть, впрочем, и такие христиане, которые вовсе не слушают голоса Церкви; они продолжают жить по прежнему своему греховному образу: пища у них остается все та же изысканная, те же забавы и удовольствия, те же пересуды, злословие, суета, пустословие, тщеславие. Таким людям Крест Христов напоминает, чтобы они образумились, он грозит им скорым явлением Божественного Судии и строгим судом Христовым. "Горе вам, - как бы говорит он, - если предстанете пред Ним неисправленными и неочищенными".
"Бог поругаем не бывает, строго отмстит Он поправшим крестные заслуги Его и дарованное туне спасение" - так каждому небрегущему о своем спасении вещает Крест Христов, чтобы как-нибудь устрашить и устыдить всякого человека, еще не потерявшего совести окончательно. Не вострепещет ли всякая душа от страха, помышляя о своей виновности пред Распятым Христом?
Но вместе с грозным напоминанием о суде и мздовоздаянии строгом Крест напоминает тем, кто не радел о своем спасении, и о том, что еще не все потеряно для них, если они не закоснеют в своих грехах; что Крест Христов, будучи знамением будущего Суда, вместе с тем есть и знамя любви, беспредельной, безграничной любви к нам Спасителя и Господа, что эта именно бесконечная любовь довела Его до Креста, до смерти, а потому, что бы ни было, отчаиваться не следует. Господь готов в любую минуту принять наше покаяние и простить нас.
Так, износя на средину храма Крест Христов для обличения небрежных христиан, Святая Церковь в то же время и ободряет их, и путем обличения и ободрения направляет на путь спасения. Вот для какой цели изнесен ныне на средину храма Святой Крест Христов.
Да, для каждого из нас он вразумительно говорит, что претерпевший на Кресте мучительнейшую смерть Господь наш Иисус Христос возлюбил нас наибольшею любовью - любовью до положения за нас самой души Своей. И какая любовь человеческая, даже самая самоотверженная, может сравниться с любовью Господа нашего Иисуса Христа к нам! Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5, 6-8).
Христос Свою беспредельную любовь к нам доказывает тем, что Он, будучи Истинным Богом, восседающим на Престоле славы Своей, сходит с Неба на землю, делается человеком, вступает в тягостные условия жизни человеческой, терпит лишения, скорби, труды, с лишком тридцать лет носит в Себе мысль, что Он должен тяжко пострадать на Кресте, три с половиною года терпит при Себе Иуду, предателя Своего, и обращается с ним как с другом, наконец, подвергается ужаснейшим унижениям, мучениям, смерти - и при всем том нимало не охладевает в Своей любви к человеческому роду, который довел Его до Креста!
Напротив, Он день и ночь с полной любовью заботится о спасении людей, наставляет их с терпением и снисходительностью, благотворит им, врачует их, воскрешает мертвых, прощает людям их злобу и ожесточение, плачет об их упорстве и погибели, молится Отцу Небесному даже за Своих распинателей, прося отпустить им тягчайший грех - грех христоубийства. Жертва любви, принесенная за нас Богочеловеком, так велика, что мысль человеческая теряется, когда старается обнять и уяснить ее себе. Невозможна любовь, большая любви к нам Богочеловека, положившего душу Свою даже не за друзей, а за врагов Своих.
Обыкновенно, по естественному закону и по чувству справедливости и благодарности, на любовь отвечают любовью, любовь одной стороны вызывает любовь стороны другой. Потому и мы на беспредельную любовь к нам Спасителя должны отвечать полной, готовой на все жертвы любовью к Нему. Любим ли мы Господа нашего за Его безграничную любовь к нам?
Ответом на этот вопрос служит наша жизнь, наше поведение. Признаком истинной любви людей к Нему Сам Спаситель поставил исполнение ими Его заповедей: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 21). Поэтому если в жизни нашей осуществляется Закон Христов, если мы исполняем Его заповеди и соблюдаем слово Его, то мы истинно любим Его. Если же мы поступаем вопреки заповедям Христа, то либо совершенно не любим Его, либо любим только на словах.
Одну из заповедей Христовых мы слышали из ныне чтенного Евангелия. Кто хочет идти за Мною, - говорит Господь, - отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8, 34). Эта заповедь Христова требует от нас, чтобы мы отверглись себя, то есть отказались от своего самолюбия, от всех греховных пристрастий и греховных дел и вообще от своей воли, подчинив ее беспрекословно воле Божией. Она требует также, чтобы мы взяли крест свой, то есть терпеливо и покорно несли тяжелые труды самоисправления и самоусовершенствования, труды, сопряженные с исполнением всех наших обязанностей, лишения, скорби, несчастья - вообще все то, что пошлет нам Промысл Божий. Заповедь требует далее, чтобы мы следовали за Христом, то есть чтобы мы любили учение Христово и Закон Христов и свою жизнь направляли по примеру Его жизни, в духе любви самоотверженной.
Другая заповедь, исполнять которую также повелел Сам Господь, заключается в любви к нашим ближним. Заповедь новую даю вам, - сказал Господь ученикам Своим, - да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34 и 35).
Значит, мы тогда только будем истинными учениками Господа и наша любовь к Нему только тогда будет истинной любовью, когда мы будем исполнять и заповедь о любви к ближнему - любви, подобной той, какою Он возлюбил Своих учеников, то есть когда мы возлюбим своих ближних так, что душу свою готовы будем положить за благо и спасение их.
Итак, братия и сестры, в оставшееся до Святой Пасхи великопостное время не поленимся совершать спасительный подвиг воздержания, поста и молитвы, но, напротив, постараемся усугубить подвиг покаяния с чистосердечным желанием нравственного очищения с тем намерением, чтобы достигнуть вечного спасения и вечной славы с Воскресшим Христом Спасителем нашим. Аминь.

1963 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Возлюбленые братия и сестры, вы хорошо поступили, что пришли сегодня в храм, собрались, чтобы вознести совместно свои горячие молитвы к Престолу Божию об отшедших отцах, братиях, сестрах и всех сродниках наших, о всех скончавшихся православных христианах. Долг любви к ближним обязывает нас молиться за усопших, которые отошли в вечность. Участь их нам неизвестна, но мы непременно должны молиться за них, потому что для них это очень хорошо и для нас от сего великая польза. Совершая молитвы за усопших, мы тем самым свидетельствуем свою любовь к ним, выражаем сострадание, милосердие. А Господь сказал, что блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5, 7). К тому же, если наш ближний, за кого мы молимся, угодил Господу, то он уже сам имеет пред Господом дерзновение и за нас может возносить пред Ним свои молитвы.
Обычай молиться за усопших Церковь приняла от самих Апостолов и во все времена молилась и будет молиться за них до скончания века. Святитель Иоанн Златоуст пишет: "Не напрасно узаконено Апостолами поминать умерших при Страшных Тайнах. Они знали, что великая бывает от того польза для усопших, великое благодеяние". Святые Отцы и учители Церкви всех времен проповедовали в слух всех о том, что возможна перемена участи усопших до Суда Всеобщего.
Святитель Иоанн Златоуст говорит: "Есть возможность облегчить наказание умершего грешника. Если будем творить частые молитвы за него и раздавать милостыню, то, хотя бы он был и недостоин сам по себе, Бог услышит нас". И у блаженного Августина читаем: "Не надобно отвергать того, что души умерших получают облегчение от благочестивых, когда приносится за них Жертва Ходатая или раздается милостыня для их пользы, но такие дела благочестия приносят пользу только тогда, когда умершие заслужили, чтобы те были полезны… Подлинно, есть образ жизни, который не столько чист, чтобы не требовал помощи по смерти, и не столько худ, чтобы не послужило ему это по смерти в пользу".
Много имеется примеров, когда усердная молитва за усопших избавляла их от мучительного состояния. Приведем один пример достоверный, описанный святой мученицей III века Перпетуей. "Однажды, - пишет мученица, - в темнице во время общей молитвы я нечаянно произнесла имя моего умершего брата Динократа. Пораженная нечаянностью, начала я молиться и воздыхать о нем пред Богом. В следующую ночь было мне видение.
Вижу, будто из темного места выходит Динократ в сильном жару и измученный жаждою, нечистый видом и бледный; на лице у него рана, с которою он умер. Между мною и им была великая пропасть, так что мы не могли приблизиться друг к другу. Подле того места, где стоял Динократ, был полный водоем, край которого был гораздо выше, чем рост моего брата, и Динократ вытягивался, стараясь достать воды. Я жалела, что вышина края препятствует моему брату напиться.
Тотчас после этого я проснулась и познала, что мой брат в муках. Веруя, что молитва может помочь ему в страданиях, я дни и ночи молилась в темнице с воплем и слезами, чтобы он был мне дарован. В тот день, в который мы оставались связанными в оковах, было мне новое явление: место, которое прежде я видела темным, стало светлым и Динократ, чистый лицом и в прекрасной одежде, наслаждается прохладою. Где у него была рана, там вижу только след ее, а край водоема теперь был вышиною не более как по пояс отроку, и он мог без труда доставать оттуда воду.
На краю стояла золотая чаша, полная воды; Динократ, подошедши, стал пить из нее, и вода не убавлялась. Тем видение кончилось. Тогда я уразумела, что он освободился от наказания".
Блаженный Августин в пояснение сего повествования говорит, что Динократ был просвещен Святым Крещением, но увлекся примером отца-язычника и был нетверд в вере и умер после некоторых, обыкновенных в его возрасте, грехопадений. За такую неверность Христовой вере он терпел страдания, но по молитвам святой сестры своей избавился от них.
Поэтому, дорогие мои, пока остается на земле воинствующая Церковь, пособиями ее участь умерших грешников еще может изменяться на лучшее. Как много утешений для скорбного сердца, как много света для недоумевающего ума в христианстве! Лучи света льются из него и в мрачное царство мертвых.
Дорогие братия и сестры, благость Спасителя предоставила нам средства облегчать участь умерших братий, не будем же невнимательны к воле Благости Небесной, не будем жестоки и к ближним своим. Будем творить для них возможное для нас, будем молиться за них молитвами Святой Церкви, будем подавать за них милостыню. Если не для них, то для себя будем милостивы. Ведь разве будет к нам милостив Господь, когда мы были немилостивы к искупленным Кровию Его? Останемся ли мы и воистину христианами, если не будем творить дел любви?
Совершая поминовение усопших, мы должны всегда помнить, что ведь и мы, не ныне, так завтра, непременно отправимся вслед за ними в другую, Вечную, Жизнь, потому что человек бесследно не исчезает, так как он имеет бессмертную душу, которая не умирает. То, что мы видим умирающим, есть видимое грубое тело, а то, что живет в нем, есть невидимая тонкая сила, которая обыкновенно называется душою.
Тело само свидетельствует о своей смертности, потому что оно разрушимо и делимо, душа же, напротив, имеет несложное духовное неразрушимое существо и разлагаться на составные части, как тело, и умирать не может. Душа бессмертна. Душа имеет нераздельное неслиянное единство, она во все время жизни чувствует в себе одно постоянное бытие. Тело наше участвует в жизни как бы поневоле, будучи приводимо в движение силою души, всегда тяготя ее своей леностью. Душа, напротив, всегда продолжает свою независимую жизнь и деятельность, даже когда деятельность тела останавливается сном, или болезнью, или смертью. Вера в бессмертие души существовала у всех народов и во все времена, даже среди языческих и диких племен.
Что служит доказательством бессмертия нашей души? Прежде всего, в том, что душа человеческая бессмертна, убеждает нас слово Божие. Еще в ветхозаветные времена говорил Екклезиаст: И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его (ср.: Еккл. 12, 7). И в другом месте Премудрый говорит: Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего (Прем. 2, 23). Иову искушение Бог попустил только над телом и над имуществом его, а до души коснуться лукавому не допустил.
Весь Новый Завет - утверждение нашей веры в бессмертие души и нашей надежды на будущее воскресение. Господь Иисус Христос Своим учением и делами утверждал сию веру и надежду, когда говорил, что Он пришел в мир для того, чтобы всякий, верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 15); и еще: Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти во век (Ин. 8, 51).
Кроме того, Господь заповедует всем христианам, в особенности же проповедникам слова Божия: Не бойтесь убивающих тело, душ!и же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10, 28), и этим Он также ясно говорит, что душа бессмертна.
Истину бессмертия души человеческой должен признать и самый здравый смысл. Посмотрите внимательно на человека: чего ищет его сердце, к чему оно стремится? Отчего душа его в мире сем ничем не насыщается, не удовлетворяется? Иной имеет все возможные на земле наслаждения и, однако, опять чего-то ищет и не находит. Иной желает утолить жажду души своей мирскими удовольствиями и забавами, но все это оставляет в душе одну только пустоту, томление духа, и человек ищет каких-то новых наслаждений и опять не обретает в них отрады.
Все это доказывает ту истину, что душа человеческая ничем в мире сем не может удовлетворить своей внутренней жажды блаженства. Бог для того-то и пробудил в душе человека сию ненасытную жажду, чтобы через то указать ему на другую, лучшую, жизнь, чтобы человек не останавливался на удовольствиях временных, но стремился к почести вышнего звания Божия.
А если обратить внимание на способность нашей души к познанию? Как обширен круг человеческих познаний, какой обширный запас предметов заключает в себе память, какое бесконечное пространство в один миг пробегает воображение, какие высокие предметы воспринимает и объясняет рассудок! И чем обширнее круг познаний человека, тем большая пробуждается в душе его жажда к приобретению их. Что означает эта ничем не утолимая жажда к познанию, как не то, что полное насыщение души познаниями должно произойти лишь там, за гробом?
Если обратить внимание на самую жизнь человека, то и в ней можно найти важное доказательство бессмертия души человеческой. В чем проходит большая часть жизни нашей? Не в скорбях ли и бедствиях? Иной борется с болезнями, другой - с невзгодами, иной страждет от бедности и лишений, иной переносит злобу врагов своих или терпит скорбь от их зависти и клеветы. Трудно найти человека, который бы не был знаком с несчастьями, который бы мог сказать: "Я счастлив и блажен!" А сколько таких страдальцев, которых еще с самой колыбели встречают скорби и болезни и не расстаются с ними до самой могилы! Как же объяснить цель человеческого бытия, если отнять у души ее бессмертие? Ужели участь человека и бессловесных животных одна и та же? Чем же тогда человек превосходит их? Разве лишь тем, что он больше переносит скорбей и несчастий, чем бессловесные… Но слово Божие разрешает это недоумение, говоря: Знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2 Кор. 5, 1). Аминь.

1961 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего!
Такие молитвенные прошения Церковь возносит ежедневно Великим постом, чтобы Господь очистил нас от греха осуждения ближних, ибо нет среди нас греха более распространенного, нежели этот. Осуждать ближнего, осмеивать и укорять его за недостатки и слабости, видеть и открывать в поступках своего собрата одно худое и низкое есть всеобщая слабость человеческого рода. Всюду один другого судит и осуждает. И при этом столь всеобщий и повсеместный сей недуг или вовсе не считается грехом, или считается грехом не важным.
Церковь же многократным повторением молитвенного воззвания преподобного Ефрема к Богу желает привести нас к сознанию серьезности и опасности греха осуждения и вызвать в нас решительное намерение оставить сей грех. Осуждать ближнего за его поступки и действия значит браться не за свое дело, предвосхищать суд Христов. Право судить людей принадлежит одному только Богу.
Ближний от нас ни в чем не зависит, ничем нам не обязан. Все мы принадлежим Богу, в Его руках жизнь и смерть людей. Мы - дети одного Отца Небесного, Который и наградил каждого человека различными дарованиями, душевными и телесными; следовательно, лишь Господь и вправе требовать от нашего ближнего отчета в том, правильно ли он пользуется данными ему талантами, не злоупотребляет ли ими во вред себе или ближним. Нам же не должно входить в разбирательство чужих дел, давать им ту или иную оценку.
Апостол Павел так говорит об этом: Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом сто`ит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его. Все мы предстанем на суд Христов. Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу. Не станем же более судить друг друга, а лучше суд`ите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну (Рим. 14, 4, 10, 12-13). Также и в Ветхом Завете было сказано, что суд - дело Божие. Бог будет судить вселенную по правде, совершит суд над народами по правоте (ср.: Пс. 9, 9), - говорит святой Псалмопевец.
Преподобный Иоанн Савваитский рассказывает о себе: "Однажды пришел ко мне в пустыню монастырский инок, чтобы посетить меня. Я расспрашивал его об отцах монастырских, как они живут. Инок отвечал: "Хорошо, молитвами твоими". Потом я спросил об одном иноке, о котором носилась молва, что он живет худо. "Нисколько не переменился сей", - сказал он мне. "Горе ему", - воскликнул я и с этим словом впал в исступление; мне представилось, что я стою близ Лобного места, на котором вижу Господа нашего Иисуса Христа посреди двоих разбойников. Я устремился на поклонение Ему. Но когда я приблизился к Господу, Он обратился к предстоявшим Ему Ангелам и сказал: "Отгоните его прочь; он Мне противник, антихрист, ибо осудил брата своего прежде Моего суда"".
Все верующие во Христа составляют единый благодатный организм - Тело Христово, Главою которого является Сам Христос. Все члены сего Тела призваны жить во взаимном согласии и мире. Нарушение же хотя бы одним из верующих согласия, любви и мира с кем-либо вносит в жизнь этого благодатного союза разлад, и если мы не исправляемся, не ищем примирения с ближним, то раздираем хитон церковный и становимся виновными пред Господом.
Судить людей нельзя и потому, что всякий человек по своей природе является неприкосновенным сокровищем Божиим. "Смотри, - говорит преподобный Макарий Великий, - как велико небо и земля. Но они мимо идут и не о них благоволит Бог, а только о тебе. Воззри на свое благородство и достоинство. Не Ангел, а Сам Бог пришел ходатаем за тебя. Бессмертная душа твоя есть драгоценный некий сосуд. Эта бессмертная душа, этот драгоценный сосуд есть образ Божий в человеке, и сам человек есть храм живущего в нем Духа Божия". Пусть жизнь человеческая мало соответствует сему высокому назначению, пусть человек много грешит, но и в таком своем виде он остается образом Божиим и имеет все возможности для духовного восстания и возрождения и потому всегда достоин нашего признания и почитания.
Преподобный Серафим Саровский, встречая в своей пустыньке приходящего к нему, кланялся ему в ноги и говорил с сияющим лицом: "Радость моя, Сам Бог (в твоем лице) посетил меня!" Преподобный чувствовал и благодатно воспринимал в каждом человеке этот образ Божий, образ таящегося в нем Небесного человека.
Мы не можем осуждать нравственное поведение ближних также и потому, что не в силах произнести о человеке правильное суждение: Кто из человеков знает, чт`о в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор. 2, 11). Суд наш обычно основывается только на внешних признаках, которые часто не соответствуют внутренним качествам. Душа наша может быть известна только нам одним, и то не всегда мы можем знать точно своих внутренних побуждений к каким-либо действиям или поступкам, потому что благодать Божия движет сердцем, не всегда сказываясь сердцу; тем более никто не знает, что в душе брата нашего.
Быть может, в то время, когда мы осуждаем нашего согрешившего ближнего, он давно в слезах и в сокрушении сердца раскаялся пред Богом и испросил у Него прощения. Быть может, осуждая ближнего, мы делаемся орудием клеветников, которых диавол научил говорить на ближнего ложь, чтобы посеять между христианами смуту и нестроение.
Быть может, мы глубоко ошибаемся, решаясь осуждать других за то, за что на деле их нужно одобрять и уважать. Всякий поступает по удостоверению ума своего, так что иногда человеку духовно развитому какой-нибудь поступок представляется плохим и предосудительным, но малоразвитому, младенцу по вере, тот же самый поступок кажется хорошим и желательным. За Спасителем следовал на распятие разбойник. Но через час этот разбойник стал исповедником и услышал от Господа обетование наследовать рай. Что, если презираемый мною грешник повторяет в глубине кающейся души молитву благоразумного разбойника? Как тяжек будет тогда грех мой!
Осуждая других, мы и от людей, и от Бога навлекаем заслуженное осуждение на самих себя. Не судите, - говорит Господь, - да не судимы будете (Мф. 7, 1). Часто мы осуждаем ближнего за то, в чем виновны сами и в чем себя самих не только извиняем, но и похваляем. Осуждая таким образом другого, не осуждаем ли мы вместе и себя?
Неизвинителен ты, всякий человек, - пишет святой апостол Павел, - судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь т`о же (Рим. 2, 1). И преподобный Антоний Великий говорит: "В осуждении другого твое падение. Через осуждение ты сам впадаешь в руки врагов твоих. Не только осуждать нельзя, но и поставить на вид кому-либо какой-либо недостаток и немощь. Не только самому осуждать нельзя, но и уха подставлять нельзя, чтобы услышать худое мнение других".
Так строго судит великий Антоний столь распространенный среди нас грех осуждения! А мы любим не только сами осуждать, но и прислушиваться к ссорам, к клевете на других людей.
Нам предоставлено право судить только самих себя. Апостол Павел говорит: Испытывайте самих себя, самих себя исследывайте (ср.: 2 Кор. 13, 5). Вот предмет, о котором мы должны судить со всем старанием и со всей строгостью. Каждый из нас должен дать отчет за себя Богу, и какой строгий, полный отчет! Надо приготовиться к нему. Смотрел ли ты в глубину души твоей, поверял ли ты себя? Обсудил ли ты себя самого по всей строгости, по всей правде?
Придется ведь показать на суде все тайные движения сердца своего: и злость, и зависть, и похоть - все темное и грязное. Известны ли тебе все тайны твои? Мы и тут должны сказать, что мы для себя - чужие. Мы не хотим рассмотреть свои собственные чувствования и наклонности - все изранены, а занимаемся чужими делами. Потому-то говорит Господь: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Мф. 7, 3, 5). Этим Спаситель научает нас, чтобы мы замечали свои собственные слабости и недостатки.
Но может быть, кого-нибудь смущает вопрос, как же умалчивать о поступке, когда действительно совершен грех? Вот какой на это ответ находим мы в Патерике.
Однажды братия спросили преподобного Пимена Великого: "Авва, следует ли, видя согрешение брата, умолчать и покрыть грех его?" - "Следует, - отвечал преподобный Пимен. - Если покроешь грех брата, то и Бог покроет твой грех". - "Но какой же ответ ты дашь Богу, что, увидев согрешающего, не обличил его?" - снова спросили у него. И отвечал он: "Я скажу: "Господи! Ты повелел прежде вынуть бревно из своего глаза, а потом извлекать сучок из глаза брата - я исполнил повеление Твое"". И когда один инок говорил Преподобному, что ему передали о некоем брате, нерадиво живущем, то Пимен заметил: "Не верь тому, кто тебе передал. Он неверный человек". Святые Отцы очень остерегались судить других. И мы должны отгонять от себя всякий помысел осуждения, памятуя слова Господа: Не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6, 37). Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братия и сестры, в течение Великого поста мы ежедневно слышим за богослужениями молитву преподобного Ефрема Сирина: Господи и Владыко живота моего… Седьмое прошение этой молитвы содержит обращение к Господу с просьбой о даровании духа терпения.
Дорогие братия и сестры, ни с чем мы так часто не встречаемся в жизни, как с несчастиями и скорбями! Скорби сопровождают человека от самого рождения до смерти, и нет никого, кто не изведал бы их в своем житии. Нет человека, который бы мог сказать, что он блажен и всем доволен. То удручают нас болезни, то огорчает нас смерть близких людей, то преследуют нас чьи-то зависть и ненависть, то стихийные бедствия обрушиваются на нас - словом, жизнь человеческая не проходит без скорбей и бед.
Что же делать нам среди этих злоключений, чтобы сохранить себя невредимыми, не быть побежденными, но быть победителями? Для этого нужно иметь терпение. Без терпения невозможно обойтись ни в одном несчастье, ни в одной скорби. Скорби не бывают делом минутным, но, напротив, большей частью между началом бедствий и окончанием их проходит немало времени, когда волей или неволей приходится терпеть, нести на себе это иго - нести и страдать.
Область терпения должна простираться на всю жизнь человека и на все судьбы человечества в сем мире. Терпением человек приобретает блага и сохраняет их, безвредно выдерживает приражения зол - потеряв терпение, он тотчас оказывается в опасности утратить благо или, что еще хуже, сделать зло. Минута нетерпения может расстроить годы и века. Святые Отцы говорят, что терпение потребно было даже и в самом раю, где, по-видимому, нечего было и терпеть.
Так если бы праматерь наша Ева имела довольно терпения, чтобы не отвечать на обольстительные речи искусителя, воздержалась бы, не набросилась опрометчиво на запретный плод, то очень вероятно, что чувственное влечение было бы остановлено, истина восторжествовала бы над ложью, не был бы соделан грех и не последовала бы смерть. Недостало терпения, и прародители пали и с собою низринули весь будущий род человеческий. По сравнению с раем надобно еще более иметь терпения на земле, куда человек для того и послан из рая, чтобы в терпении стяжать свою душу.
Если вышеприведенный печальный пример недостатка терпения для нас страшен, то утешим себя другими, назидательными, примерами - спасительного терпения и благотворных от сего последствий. Какие страдания, искушения претерпел праведный Иов! И как верно и щедро вознаграждено его терпение! Какие жестокие и продолжительные гонения претерпел Давид и какой славной сподобился награды! Какие многоразнообразные роды истязаний, мучений, смертей нарочно были изобретены врагами христианства для того, чтобы поколебать терпение христианских мучеников! И как чудно совершалась в их немощи сила Божия - то спокойным и даже иногда безболезненным перенесением мучений, то внезапным исцелением от ран, то духовной победой, превращавшей в христиан самих мучителей.
А как много и сколь долго претерпевали подвижники благочестия, которые в пощении и бдении проводили дни своей суровой жизни! Терпение закаляло их, исполняло даров Святаго Духа. Без терпения нет подвига, а без подвига нет ни добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Чтобы уметь жить, надо уметь терпеть. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).
Хочешь ли, по заповеди Божией, стяжать совершенную любовь, которая любила бы и врагов? Размысли, как можно это исполнить. В людях мы часто встречаем недостатки, нередко - пороки, иногда же - и ненависть к нам; все это располагает к неуважению к ним, к отвращению от них, к ответной ненависти, наконец, и уж никак не к любви. Как же можно стяжать любовь ко всем? Вот как: если решишься твердо и научишь себя с терпением взирать на недостатки и пороки людей и на самую ненависть к тебе, то возможешь возлюбить всех, не переставая при том ненавидеть порок; без терпения же сего нельзя достигнуть.
Хочешь ли приобрести христианское послушание ко всем? Как возможно его приобрести? Неизбежно, что тебе нередко будет повелеваемо то, что тебе не по мысли и не по желанию, не по вкусу, что тягостно и обременительно для твоего самолюбия. Чтобы все это исполнить без противления, без ропота, нужно терпение. Поэтому если имеешь терпение, то можешь иметь и послушание, а без терпения - не можешь.
Подобно тому и всякая добродетель требует лишений, труда, подвига, брани против страстей, вожделений, искушений, не всегда легко и скоро увенчиваемых победою, и, следовательно, требует терпения. Если поколеблется терпение, не устоит и другая добродетель. И так как стяжание добродетелей есть обязанность всей нашей жизни, то и терпение есть потребность всей нашей жизни до самого ее конца.
И посему, дорогие братия и сестры, всё будем переносить терпеливо, великое и малое, с верою и надеждою, принимая все злострадания свои как заслуженные наказания и как милость Божию. Терпением да потечем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника и Совершителя веры Иисуса, и с терпением да продолжим его до конца, ибо претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22). Аминь.

1961 г.

Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему... яко благословен еси во веки веков. Аминь

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братия и сестры, в начале Великого поста, когда мы еще только вступали в первые дни Святой Четыредесятницы, Церковь предлагала нам наставление, чтобы мы, постясь телесно, постились и духовно. Церковь указывала нам, что истинный и приятный Богу пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оскудение лжи и клятвопреступления [I]. Таким образом, если мы, удерживаясь от пищи и пития, не удерживаемся в то же время от злобы, зависти, ненависти, зложелательства, осуждения, то, не евши хлеба, мы поглощаем ближнего и одною рукой созидаем, а другою разоряем. Поэтому Святая Церковь нам с самого начала предлагала глубоко содержательную молитву преподобного Ефрема Сирина, которая своим покаянным смиренным духом пробуждала в нас стремление к стяжанию добродетелей и отвращению от пороков.
В шестом прошении этой молитвы преподобный Ефрем просит у Бога дать ему дух смиренномудрия: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему. В чем состоит смиренномудрие?
Смиренномудрие есть такое состояние души, в котором она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далеко от всякого высокого мнения о себе, постоянно старается раскрывать в себе доброе, искоренять все злое, но никогда не почитает себя достигшею совершенства и ожидает его от благодати Божией, а не от собственных усилий. Святые Отцы и учители Церкви не находят слов для восхваления этой добродетели. "В душах смиренных почиет Господь" - так говорят они. Не спасет нас ни подвижничество, ни бдение, ни другой какой труд, если не будет при сем истинного смирения.
Но, несмотря на высокое достоинство и значение этой добродетели, в нас христианского смирения очень мало. Дух явной или тайной гордыни и тщеславия обладает нами, так что почти каждый из нас много и высоко думает о себе и мало и низко о других.
Даже те, кому по самому положению своему должно было бы смиряться, не хотят смиряться перед старшими, но каждый возвышает себя и превозносит, а унизить и смирить себя не желает. "Да хуже ли я других!" - говорят обыкновенно. Высоко себя ставя и желая первенства, почти никто не помышляет о необходимости смиренно служить всем и каждому. Возвышая, восхваляя себя и унижая, презирая ближних, станем ли мы со смирением служить им? Отсюда в семье и обществе вместо любви, согласия и взаимных услуг царят взаимная неуступчивость, взаимное недоброжелательство, зависть и ненависть друг к другу, ссоры, распри, раздоры. А добродетель смирения приходит чуть ли не во всеобщее забвение. Между тем эта добродетель есть самая любезная Богу. Сам Господь свидетельствует о том: На кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2).
"Смиренномудрие, - говорит преподобный Симеон Новый Богослов, - заключает в себе послушание, терпение, признание человеческой немощи, благодарение Богу за все: за славу и бесчестие, здоровье и болезнь, богатство и бедность".
Еще более признаков истинного смирения указывает преподобный Ефрем Сирин. Сюда относится: никого не осуждать, не унижать и не оклеветывать, говорить тихо, спокойно, редко, ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем (но, если говорит кто хорошо, сказать ему: "Да", а если худо, отвечать: "Сам знаешь"), быть в подчинении и гнушаться своей воли, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему, с радостью переносить обиды, уничижения, любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть.
Основа смирения и смиренномудрия - в самоуничижении ради Христа, в отказе от себя, от своей гордости и самопревозношения. Все же, подчиняясь друг другу, - говорит святой апостол Петр, - облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Итак смиритесь под крепкую руку Божию (1 Пет. 5, 5-6). Но как трудно подчиняться друг другу и почитать других выше себя! Все мы явно или тайно ставим себя выше ближних, и кажется, что ничего нет невозможнее для нас, нежели искренне, от глубины души признать себя хуже, грешнее, слабее, ничтожнее, виновнее всех других людей. Если мы иногда на словах и готовы признать это, то неискренне, лукаво, горделиво, ибо в душе остаемся при том же мнении, что если мы не лучше, то уж, во всяком случае, и не хуже других.
Для нашей гордости признать себя хуже, ничтожнее других значит совершить над собой самоубийство. Поэтому она не позволяет нам сказать правду о себе самих. Она всегда держит нас в самообольщении, заставляя давать своим качествам повышенную оценку. Кто из нас от всего сердца может сказать о себе эти слова: "Я - ничто, я - худейший, последнейший из всех"? Мало кто, хотя бы и был самым преступным человеком. А это и значит, что смирение, смиренномудрие как небо от земли далеко от нас.
Если мы желаем быть истинными христианами, то должны всеми силами стараться возбудить в себе дух христианского смирения и стремления служить ближним. Чтобы мы полюбили смирение и не думали, что оно может унизить нас, а напротив, понимали, что служит оно к нашему возвышению, мы должны всегда помнить, что гордость ненавистна и Господу, и ближним нашим, в то время как смирение привлекает благоволение и Божие, и людей и ему прямо обещана от Господа награда.
Кто высоко думает о себе, высоко ставит себя, гордится, собой занимается, а к другим относится с небрежением, тот мал, низок и мерзок пред Богом. Что высоко у людей, - говорит нам слово Божие, - т'о мерзость пред Богом... всякий возвышающий сам себя унижен будет (ср.: Лк. 16, 15; 14, 11) - опять-таки и перед Богом, и перед людьми.
Напротив, кто имеет смирение и смиренно служит другим, тот будет возвышен Богом и почтен людьми. "Блажен, - говорит преподобный Исаак Сирин, - кто смиряет себя во всем, потому что будет он возвышен. Посему умаляй себя во всем пред всеми людьми, предваряй всякого своим приветствием и поклоном, и будешь почтен. Унижай себя ради Бога, и не узнаешь, как умножится слава твоя. Всю жизнь свою признавай себя грешником, чтобы во всей жизни своей быть оправданным. Будь невеждою в мудрости своей, а не кажись мудрым, будучи невеждою. Будь по учению Спасителя слугою и рабом во благо всем ближним, и ты придешь к совершенству и превосходству".
В целях побудить себя к смирению, мы должны всегда иметь в виду, что без смирения все добродетели наши и все подвиги не могут иметь истинной цены пред Богом. "Без смирения, - пишет святитель Тихон Задонский, - неполезна молитва бывает. Без смирения истинное покаяние быть не может, но есть притворное и ложное, которое только на устах, а не на сердце имеется". "Без смирения, - утверждает преподобный Исаак, - напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание".
И это воистину так. О преподобном Арсении Великом рассказывается, что некогда Ангел Господень показал ему такое видение: стояла отворенная церковь и два мужа несли к той церкви бревно и хотели пройти в двери церковные, но не могли, так как несли бревно не в длину его, как следовало бы, а в ширину.
Не желая уступить один другому, они хотели пройти в церковные двери оба разом, а потому и остались за дверями, не будучи в состоянии войти в отворенный храм. Преподобный Арсений спросил Ангела: "Что значит видение сие?" И Ангел объяснил ему. "Сии люди, несшие бревно, - сказал он, - изображают собой мужей добродетельных, но гордых, которые не хотят смириться друг перед другом и посему не входят в Царство Небесное, но остаются вне по гордости своей".
Также, чтобы возбудить в себе дух смирения и стремление служить другим, мы должны чаще взирать на пример Господа нашего Иисуса Христа. "Сын Божий тебя ради смирился, тебе ли гордиться? - восклицает святитель Тихон Задонский. - Сын Божий умыл ноги ученикам Своим, тебе ли стыдно послужить братии своей?" Сын Божий не для того приходил на землю, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28).
Нам ли высокомудрствовать о себе и уничижать других? Нам ли не нести трудов и не приносить жертв для блага ближних? Все добрые христиане в высоком примере своего Господа находили сильнейшее побуждение к тому, чтобы смирять себя пред Богом и людьми, и всегда показывали друг другу взаимную уступчивость и услужливость. Так, например, великий святой муж - преподобный Макарий Египетский - не постыдился и не поленился однажды сходить из пустыни в Александрию только для того, чтобы доставить утешение жившему в пустыне больному отшельнику - купить и принести ему некую пищу, которой больной пожелал. Подобного рода услуги ближним своим старались оказывать и все истинно великие и истинно святые люди.
Будем же стараться обучиться этой добродетели и мы, дорогие братия и сестры, памятуя, что смирение возносит человека, а гордость низвергает в бездну и лишает благодати Божией. А наипаче будем усердно молиться и просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему... яко благословен еси во веки веков. Аминь.

1961 г.    
Примечание:

[I] См. 1-ю стихиру на стиховне на вечерне понедельника 1-й седмицы Великого поста. - Ред.