Вот, возлюбленнейший брат Анатолий, что могу сказать я ныне о духовном делании. Это все, что нашли мы, по благодати Святого Духа, на ветвях виноградника нашего, собирая с него спеющий урожай. Если же Солнце правды (Мал.4:2), стоя в зените, будет освещать нас и виноградные гроздья станут совсем спелыми, тогда испием и сделанное из этого винограда вино, веселящее сердце человека (Пс.103:15), благодаря молитвам и заступничеству праведного Григория, насадившего меня, и святых отцов, ныне поливающих меня (1Кор.3:6-7), а также благодаря силе взрастившего меня Христа Иисуса Господа нашего, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

51. Наблюдая за бесами, ты найдешь среди них двух наиболее стремительных, которые опережают движение нашего ума: беса блуда и беса, улавливающего нас на богохульство. Однако второй бес - кратковременный, а первый, если приводимые им в движение помыслы не сопровождаются страстью, не препятствует нашему ведению Бога.
52. Тело отделить от души может только Тот, Кто их сочетал, а отделить душу от тела может и тот, кто стремится к добродетели. Ибо отцы наши называют отшельничество попечением о смерти и бегством от тела.
53. Те, которые злоупотребляют прокормлением плоти и попечение о ней превращают в похоть (Рим.13:14), пусть упрекают самих себя, а не ее. А те, которые посредством этого тела стяжают бесстрастие и устремляются, в той или иной мере, к созерцанию сущих, знают благодать Творца.
54. Когда в ночных сновидениях бесы ведут брань с желательным началом [души], то они являют нам (а мы воспринимаем) встречи с [нашими прежними] знакомыми, пиры у сродников, хороводы женщин и другие подобные [вещи], приносящие наслаждения. Тогда эта часть нашей [души] заболевает, и в ней начинает преобладать страсть. Когда же [бесы] приводят в смятение яростное начало [души], то заставляют [нас] шествовать [труднодоступными] горными путями, наводят [на нас] вооруженных мужей, ядовитых [змей] и плотоядных зверей. Мы же, устрашаемые [этими] путями, пустившиеся в бегство от страха перед зверями и (вооруженными] мужами, должны позаботиться о яростной части [души] и, призывая в бдениях Христа, употребить [все те] лекарства, о которых речь шла выше.
55. Естественные движения тела во время сна, не сопровождающиеся видениями, указывают на то, что душа в некоторой мере здорова, а если образы принимают четкую форму, то это служит признаком недуга души. Неопределенные же лики считай за знак старой страсти, а обретшие ясные черты - за примету уязвления [страстью] в настоящем.
56. Признаками бесстрастия днем служат помыслы, а ночью - сновидения. И мы говорим, что бесстрастие есть здоровье души, а питанием [ее] является ведение, которое одно только и имеет обыкновение сочетать нас со святыми Силами, поскольку соединение нетелесных [существ] происходит вследствие подобного внутреннего расположения [их].
57. Есть два мирных состояния души: одно происходит от естественных семян, другое - когда удаляются бесы. За первым следует смиренномудрие вместе с сокрушением, слезы, беспредельная томительная любовь к Божеству и безмерное усердие к труду; за вторым - тщеславие вместе с гордыней, которые увлекают монаха в пагубные [западни] остальных бесов. Поэтому тот, кто бдительно стоит на страже границ первого состояния, быстро узнает о набегах бесов.
58. Бес тщеславия противостоит бесу блуда, и нельзя допустить, чтобы оба они одновременно нападали на душу, ибо один обещает честь, а другой производит бесчестие. Поэтому когда какой-нибудь из них, приблизившись, начнет теснить тебя, ты представь себе помыслы противоположного беса, и, если сможешь, по поговорке, выбить клин клином, то знай, что ты уже близок к границам бесстрастия. Ибо ум способен человеческими силами истребить помыслы бесов. Но когда посредством смиренномудрия отгоняется помысел тщеславия, а посредством целомудрия - помысел блуда, то это уже служит признаком глубочайшего бесстрастия. Сие постарайся осуществить в отношении всех противостоящих друг другу бесов и одновременно узнаешь, в какой страсти ты больше обвык. Однако проси у Бога, насколько можешь, [чтобы Он дал тебе силы] отразить врагов вторым способом.
59. По мере преуспеяния души против нее выступают все более сильные противники. Ибо я не верю, что около нее всегда остаются те же самые бесы. Это знают лучше те, которые [своим духовным оком] быстро постигают [случающиеся] искушения и видят, как принадлежащее им бесстрастие подвергается мощным ударам следующих друг за другом [бесов].
60. Совершенное бесстрастие рождается [в душе] после победы над всеми бесами, противоборствующими духовному деланию; несовершенное же бесстрастие, как говорится, соизмеряется с силой борющегося с ним беса.
61. Ум не может отправиться в свое прекрасное путешествие и достичь области нетелесных [сущностей], если он не навел порядок внутри [себя]. Ибо домашние неурядицы обычно заставляют его вернуться туда, откуда он вышел.
62. И добродетели, и пороки делают ум слепым: первые, дабы он не видел пороков, а вторые, чтобы он не зрил добродетелей.
63. Когда ум начинает нерассеянно молиться, тогда вся [духовная] брань, ночью и днем, сосредотачивается вокруг яростной части души.
64. Признаком бесстрастия является то, что ум начинает зрить собственное сияние, пребывает безмолвным в отношении к призракам сновидений и безмятежно взирает на [все] вещи.
65. Ум становится сильным тогда, когда во время молитвы он не представляет в воображении ничего из принадлежащего миру сему.
66. Ум, с помощью Божией успешно осуществляющий [духовное] делание и приблизившийся к ведению, мало или вовсе не чувствует того, что относится к неразумной части души, ибо ведение восхищает и возносит его горе, отделяя от всего чувственного.
67. Бесстрастием обладает не та душа, которая не испытывает никакой страсти по отношению к вещам, но та, которая остается невозмутимой даже в отношении воспоминаний о них.
68. Совершенный [муж] не воздерживается, а бесстрастный не терпит, ибо терпение присуще страдающему, а воздержание - докучаемому [помыслами].
69. Великое дело - молиться нерассеянно, но еще более великое - петь псалмы нерассеянно.
70. Твердо укрепивший в себе добродетели и срастворившийся с ними уже не помнит о законе, заповедях и наказании, но говорит и поступает так, как подсказывает [приобретенный им] наилучший навык.
71. Бесовские песни приводят в движение нашу похоть и ввергают душу в постыдные мечтания. Псалмы же, славословия и песнопения духовные (Еф.5:19) призывают ум всегда помнить о добродетели, охлаждая кипящую ярость и гася желания.
72. Подобно тому, как борющиеся сжимают в тисках объятий [своих соперников] и сами сжимаются ими, так и вступающие с нами в схватку бесы также сдавливают нас, но одновременно и сами сдавливаются нами. Ибо [Псалмопевец] говорит: Оскорблю их, и не возмогут стати (Пс.17:39). И еще: Оскорбляющии мя, и врази мои, тии изнемогоша и падоша (Пс.26:2).
73. Отдохновение сопряжено с мудростью, а [подвижнический] труд - с благоразумием. Ибо нельзя стяжать мудрость без [духовной] брани, и нельзя успешно пройти эту брань без благоразумия. Ведь благоразумию вверено противостоять ярости бесов, оно заставляет силы души действовать в соответствии с природой и подготавливает путь для мудрости.
74. Искушением монаха является помысел, который, поднимаясь через страстную часть души, омрачает ум.
75. Грехом монаха является согласие на оправдываемое [умом] наслаждение, [которое предлагает] помысел.
76. Ангелы радуются, когда уменьшается порок, бесы - когда [уменьшается] добродетель. Ибо первые суть служители сострадания и любви, а вторые - покорные рабы гнева и ненависти. Первые, приближаясь, преисполняют нас духовным созерцанием, а вторые, подходя, ввергают душу в постыдные мечтания.
77. Добродетели не пресекают нападений бесов, но сохраняют нас невредимыми от них.
78. Делание есть духовный метод, очищающий страстную часть души.
79. Для совершенного исцеления сил души недостаточно [одного] осуществления заповедей, если ум не унаследует еще соответствующие им и друг другу созерцания.
80. Невозможно противостоять всем тем помыслам, которые внушают нам Ангелы, но возможно отвергнуть все помыслы, внушаемые бесами. Ибо за первыми помыслами следует мирное состояние [души], а за вторыми - [состояние] смятения.
81. Любовь есть порождение бесстрастия; бесстрастие есть цвет [духовного] делания; духовное [делание] созидается соблюдением заповедей; стражем заповедей является страх Божий, рожденный правой верой. Вера же есть внутреннее благо, которому присуще существовать и в тех [людях], которые еще не уверовали в Бога.
82. Как душа, действуя через тело, чувствует немощные члены, так и ум, осуществляя свойственную ему деятельность, познает собственные силы и посредством того, что препятствует ему, находит исцеляющую душу заповедь.
83. Ум, ведущий страстную брань, не постигает созерцанием логосы этой брани и подобен сражающемуся в ночи. Стяжавший же бесстрастие легко распознает козни врагов.
84. Пределом [духовного] делания является любовь, пределом же ведения - богословие; началом первого служит вера, а [началом второго] - естественное созерцание. И те из бесов, которые соприкасаются со страстной частью души, являются, как говорят, противниками [духовного] делания, а те, которые докучают разумной [части души], называются врагами всякой истины и неприятелями [всякого истинного] созерцания.
85. Ничто из того, что очищает тела, не остается после этого с очищенными, а добродетели, очистив душу, пребывают после этого вместе с ней, очищенной.
86. Разумная душа действует в соответствии с природой, когда желательная часть ее устремляется к добродетели, яростная же часть сражается за эту добродетель, а разумная часть обращается к созерцанию тварных вещей.
87. Преуспевающий в духовном делании умаляет страсти, а преуспевающий в созерцании [умаляет] неведение. Что касается страстей, то некогда произойдет совершенная гибель их, а что касается неведения, то одни говорят, что есть предел ему, а другие - что такового предела нет.
88. Вещи, которые в зависимости от употребления являются благими или дурными, производят или добродетели, или пороки. И делом благоразумия является направление такого употребления к стяжанию либо добродетелей, либо пороков.
89. Согласно мудрому учителю нашему, разумная душа - трехчастна. Находясь в разумной части души, добродетель называется благоразумием, разумением и мудростью; в желательной части - целомудрием, любовью и воздержанием; в яростной части - мужеством и терпением; во всей же душе - праведностью. Дело благоразумия - вести войну против супротивных сил, защищать добродетель, противостоять порокам и распоряжаться вещами средними, сообразуясь с обстоятельствами; дело разумения - надлежащим образом управлять всем тем, что способствует нам в достижении [высшей] цели; дело мудрости - созерцать логосы телесных и нетелесных [вещей]; дело целомудрия - бесстрастно созерцать вещи, возбуждающие в нас неразумные мечтания. Дело любви - предоставлять себя каждому образу Божиему почти так же, как и Первообразу, даже если бесы и стараются осквернить эти образы; дело воздержания - с радостью отвергать всякое наслаждение, приносимое вкушением пищи; дело терпения и мужества - не бояться врагов, ревностно и стойко противостоять опасностям; дело праведности - добиваться созвучия и гармонии частей души.
90. Плод семян - жатва, а добродетелей - ведение. И как посеву семян сопутствуют слезы, так и жатве - радость.
91. Необходимо расспрашивать о путях, которыми правильно шествовали до нас монахи, и самим направляться по ним. Ибо в том, что они говорили и делали, можно найти много хорошего. Среди прочего, один из них говорит: "Строгий и равномерный пост, сопряженный с любовью, быстро приводит монаха в гавань бесстрастия". Он же избавил одного из братии от ночных кошмаров, приводивших [его душу] в смятение, повелев ему присоединить к посту еще и уход за немощными [иноками]. Вопрошаемый [на сей счет], старец сказал: "Ничто так не гасит подобные страсти, как милосердие".
92. К праведному Антонию пришел некто из тогдашних мудрецов и сказал: "Как выдерживаешь ты, отче, лишенный утешения, [получаемого] от книг?" Тот же ответил: "Книга моя, философ, есть природа сотворенных [вещей], и она всегда под рукой, когда хочу я прочитать словеса Божий".
93. Избранный сосуд (Деян.9:15), египетский старец Макарий спросил меня: "Почему, злопамятствуя на людей, мы умаляем силу памятования души, а злопамятствуя на бесов, не терпим никакого ущерба?" И я, затрудняясь с ответом, попросил его объяснить причину этого. Тогда он сказал: "Потому что первое [памятозлобие] противоречит естеству яростного [начала души], а второе - соответствует ему".
94. Как-то в самый жаркий полдень, когда солнце стояло в зените, я пришел к святому отцу Макарию и, томимый жаждой, попросил у него воды напиться. Он же сказал: "Для тебя достаточно и тени, ибо многие путешествующие и плавающие в сей момент лишены и ее". Затем, когда я завел речь о воздержании, он сказал: "Будь мужественным, сын [мой]: целые двадцать лет не вкушал я до сытости ни хлеба, ни воды, ни сна. Ибо хлеб я ел, отвешивая [малый кусок]; воду пил, отмеривая [малой] мерой; а малую толику сна урывал, прислонившись к стене".
95. Одному монаху пришла весть о смерти отца. Но он сказал принесшему ее: "Перестань богохульствовать, ибо мой Отец - бессмертен".
96. Некий брат спросил одного старца: разрешает ли он ему, придя домой, есть с матерью и сестрами? [На это старец] ответил: "С женщиной не вкушай пищи".
97. Один из братии имел только Евангелие, но и его он продал, отдав [деньги] на пропитание алчущим. При этом он произнес достопамятное изречение: "Я продал ту книгу, которая говорит мне: Продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19:21).
98. Близ Александрии есть остров, расположенный в северной части озера, именуемого Мареотским. На нем обитал [один] монах, наиболее испытанный из [всего] воинства гностиков. Он говорил, что все совершаемое монахами делается по пяти причинам: ради Бога, ради природы, по обычаю, по необходимости и ради [нужды] трудиться руками. Еще он говорил: по природе [своей] добродетель - едина; она обретает различные виды в силах души подобно тому, как солнечный свет, будучи бесформенным, обычно приобретает форму тех отверстий, через которые он проникает [внутрь помещений].
99. Другой монах говорил: "Я потому лишаю себя наслаждений, чтобы пресечь [всякие] мотивы для гнева. Ибо я знаю, что яростное начало [души] всегда сражается за наслаждения, приводит в смущение мой ум и прогоняет ведение". А один из старцев говорил: "Любовь не умеет беречь порученных на хранение запасов еды и денег". Он же изрек: "Я не знаю [случая], чтобы бесы обманули меня дважды относительно одного и того же".
100. Невозможно любить одинаково всех братии, но возможно со всеми обходиться бесстрастно, будучи свободным от памятозлобия и ненависти. После Господа [больше всех] следует любить иереев, очищающих нас святыми Таинствами и молящихся о нас; старцев же наших мы должны почитать, как Ангелов, ибо они намащивают нас маслом для [духовных] борений и исцеляют от укусов диких зверей.

1. Христианство есть учение Спасителя нашего Иисуса Христа, состоящее из деятельного, естественного и богословского [любомудрия].
2. Царство Небесное есть бесстрастие души, совокупное с истинным ведением сущих.
3. Царство Божие есть ведение Святой Троицы, сосуществующее и распространяющееся вместе с [внутренним] устроением ума, а также выходящее за пределы нетления его.
4. Если кто-нибудь что-то любит, то этого он, разумеется, добивается и борется, чтобы получить его. Всякое же наслаждение начинается с желания, а желание порождается чувством, ибо лишенное чувства свободно и от страсти.
5. Против отшельников бесы борются сами, а против тех, кто добивается добродетели в киновиях и братствах, они вооружают наиболее нерадивых из братии. Но вторая-брань намного легче первой, потому что на земле нельзя найти людей, которые были бы более жестокими, чем бесы, или таких, кто может воспринять сразу [все] их коварство.
6. Есть восемь основных помыслов, которыми объемлются все [другие] помыслы. Первый помысел - чревоугодия, а за ним [следует] помысел блуда; третий - сребролюбия; четвертый - печали; пятый - гнева; шестой - уныния; седьмой - тщеславия, а восьмой - гордыни. От нас не зависит то, чтобы все эти помыслы досаждали или, наоборот, не тревожили нас; однако от нас зависит то, чтобы они задерживались или, наоборот, не задерживались в нас, чтобы они приводили или не приводили в движение страсти.
7. Помысел чревоугодия внушает монаху поскорее отступить от подвижничества: он представляет [иноку его больной] желудок, печень, селезенку или же [описует] водянку, а также [иные] продолжительные болезни, [указывая на] недостаток необходимых [вещей] и на отсутствие врачей. Часто он возбуждает воспоминание о тех братиях, которые подверглись подобным страданиям. Бывает и так, что он побуждает пострадавших подходить к постника и рассказывать о своих несчастиях, которые якобы случились вследствие [излишнего] подвижничества.
8. Бес блуда принуждает разжигаться похотью к различным [телам] и наиболее сильно нападает на тех, которые живут целомудренной жизнью, дабы они, [подумав, будто] ничего не добились этим, прекратили воздержание. И, оскверняя душу, этот бес склоняет ее на постыдные дела, заставляет ее говорить некие [срамные] слова и как бы слушать в ответ [таковые же], словно все происходит на самом деле и зримым образом.
9. Сребролюбие внушает [мысль] о долгой старости, немощи рук, неспособных уже трудиться, будущем голоде и болезнях, скорбных тяготах бедности и о том, сколь постыдно принимать от других [все] необходимое.
10. Печаль иногда возникает при лишении желанного, а иногда следует за гневом. В первом случае она происходит так: сначала душой завладевают некие помыслы, заставляющие ее вспоминать о доме, родителях и прежней жизни. Когда они видят, что душа не противится им, но следует за ними и расслабляется мысленными наслаждениями, тогда хватают ее и погружают в печаль, [вызванную сознанием того], что прежнего нет и не может быть в настоящей жизни. И несчастная душа, насколько она расслабляется первыми помыслами, настолько же подавляется и смиряется вторыми.
11. Гнев есть наиболее стремительная страсть. Говорится, что он есть кипение или движение яростного начала [души] против обидчика или кажущегося таковым. Он раздражает душу на протяжении дня, но особенно улавливает ум во время молитв, представляя лик опечалившего. Бывает, что когда гнев надолго задерживается и превращается в злобу, то он и ночью причиняет волнения, изнеможение и бледность тела, а также нападения ядовитых гадов. Эти четыре [явления], вытекающие из злобы, сопровождаются, как [легко] можно обнаружить, многочисленными помыслами.
12. Бес уныния, который также называется "полуденным" (Пс.90:6), есть самый тяжелый из всех бесов. Он приступает к монаху около четвертого часа и осаждает его вплоть до восьмого часа. Прежде всего этот бес заставляет монаха замечать, будто солнце движется очень медленно или совсем остается неподвижным, и день делается словно пятидесятичасовым. Затем бес [уныния] понуждает монаха постоянно смотреть в окна и выскакивать из келлии, чтобы взглянуть на солнце и узнать, сколько еще осталось до девяти часов, или для того, чтобы посмотреть, нет ли рядом кого-либо из братии. Еще этот бес внушает монаху ненависть к [избранному] месту, роду жизни и ручному труду, а также [мысль] о том, что иссякла любовь и нет никого, [кто мог бы] утешить его. А если кто-нибудь в такие дни опечаливает монаха, то и это бес [уныния] присовокупляет для умножения ненависти. Далее [сей] бес подводит монаха к желанию других мест, в которых легко найти [все] необходимое [ему] и где можно заниматься ремеслом менее трудным, но более прибыльным. К этому бес прибавляет, что угождение Господу не зависит от места, говоря, что поклоняться Ему можно повсюду (Ин.4:21-24). Присовокупляет к этому воспоминание о родных и прежней жизни; изображает, сколь длительно время жизни [сей], представляя пред очами труды подвижничества. И, как говорится, он пускается на все уловки, чтобы монах покинул келлию и бежал со [своего] поприща. За этим бесом уже не следует сразу другой бес, а поэтому после борения [с ним] душу охватывает неизреченная радость, и она [наслаждается] мирным состоянием.
13. Помысел тщеславия - наитончайший, и он сопутствует тем, кто легко преуспевает [в духовном делании], желая сделать общим достоянием их подвиги и ища славы человеческой (1Фес.2:6). Он [заставляет монаха] воображать, как кричат [изгоняемые из одержимых] бесы, как исцеляются женщины и как толпа прикасается к [его] одеждам; затем прорицает ему священство и [массу народа], стоящую у дверей и жаждущую [увидеть] его. И возбудив таким образом [монаха] пустыми надеждами, [помысел тщеславия] улетает, оставив его на искушения либо бесу гордыни, либо бесу печали, который наводит на монаха помыслы, противоположные [прежним] надеждам. Бывает, что он передает бесу блуда и святого иерея, [попавшего] в узы [греха].
14. Бес гордыни есть тот, кто ввергает душу в самое тяжкое падение. Он убеждает ее не признавать Бога Заступником, но считать саму себя за причину преуспеяний, превозносясь над братиями, как несмысленными, поскольку они этого не знают. За гордыней следуют гнев, печаль и, как самое конечное зло, исступление ума, сумасшествие и видение в воздухе множества бесов.
15. Когда ум начинает блуждать, то его останавливают чтение [Священного Писания], бдение и молитва; когда воспламеняется желательное начало души, то его гасят голод, труд и отшельничество; а когда взбаламучивается яростное начало души, то его успокаивают псалмопение, долготерпение и милосердие. Но [все] это должно происходить в подобающее время и в надлежащей мере, ибо случающееся без соблюдения меры и не вовремя - непродолжительно, а то, что непродолжительно, - вредно и неполезно.
16. Когда наша душа желает различных яств, тогда нужно ограничить ее хлебом и водой, дабы она могла быть благодарной и за один [малый] ломтик [хлеба]. Ибо сытость жаждет разнообразных видов пищи, а голод и насыщение хлебом считает за блаженство.
17. Недостаток воды весьма способствует целомудрию. И пусть тебя в этом убедят триста израильтян, победивших вместе с Гедеоном Мадианитян (Суд.7:5-7).
18. Как невозможно допустить, что жизнь и смерть одновременно оказываются в одном и том же человеке, так нельзя и [предположить], что любовь и богатство сосуществуют в ком-либо. Ибо любовь повергает в прах не только богатство, но и саму преходящую жизнь нашу.
19. Избегающий мирских наслаждений есть неприступная твердыня для беса печали. Ибо печаль есть лишение наслаждения, настоящего или ожидаемого. Поэтому мы не сможем отразить этого врага, если имеем пристрастие к чему-либо земному. Ведь он ставит [свои] западни и вызывает [в нас] печаль там, где видит нас наиболее склонными [к чему-либо].
20. Гнев и ненависть способствуют росту яростного начала [в Душе], а сострадание и кротость уменьшают его.
21. Солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф.4:26), дабы приступающие ночью бесы не испугали душу и не сделали ум более робким в [духовной] брани, [предстоящей ему] на следующий день. Ведь из смятения яростного начала [души] возникают ужасные ночные видения, и ничто не делает ум [таким трусливым] дезертиром, как приведенная в смятение ярость.
22. Когда, ухватившись за какой-нибудь повод, яростная часть нашей души приходит в смятение, тогда бесы начинают внушать нам, что отшельничество есть [дело] доброе, дабы мы, не устранив причины печали, не избавились и от смятения. Когда же возбуждается желательная [часть души], тогда [бесы стараются] сделать нас человеколюбивыми, называя жестокими и дикими чтобы мы, испытывая желание к телам, общались с телами. Однако нельзя поддаваться убеждениям бесов, но следует делать противоположное [тому, что они внушают].
23. Не отдавай себя помыслу гнева, мысленно сражаясь с тем, кто тебя обидел. Также [не предавай себя и помыслу] блуда мечтая постоянно о наслаждении. Первый помысел омрачает душу, а второй призывает ее к разжиганию страсти, но оба оскверняют ум твой. А поэтому, если ты во время молитвы рисуешь в своем воображении призрачные образы, а не приносишь Богу чистую молитву, ты сразу же попадешь под [власть] беса уныния, который именно при таких состояниях и набрасывается [на нас], подобно псу похищая душу, словно олененка.
24. По природе своей яростному началу [души] свойственно сражаться с бесами и бороться за какое-либо наслаждение. Поэтому Ангелы внушают нам духовное наслаждение и [возникающее] из него блаженство, призывая нас обращать [свою] ярость против бесов. Наоборот, бесы влекут нас к мирским похотям (Тит.2:12), заставляя яростное начало вопреки природе сражаться с людьми, дабы ум, омрачившись и отпав от ведения, стал предателем добродетелей.
25. Будь внимателен, дабы, прогневавшись на какого-либо брата, не прогнать его. Иначе ты в [здешней] жизни своей не убежишь от беса печали, который во время молитвы всегда будет преткновением для тебя.
26. Дары тушат памятозлобие. И пусть тебя убедит в этом Иаков, укротивший дарами Исава, который шел навстречу ему с четырьмястами [мужами] (Быт.32:3-33:16). Но мы, бедные, можем исполнить потребное трапезой.
27. Когда мы попадем в руки беса уныния, тогда, разделив душу слезами на [две части] - утешающую и утешаемую, посеем в себе благие надежды и вместе со святым Давидом воспоем: Вскую прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой (Пс.41:6).
28. Во время искушений нельзя покидать келлию, придумывая благовидные предлоги, но следует оставаться внутри [нее], терпеливо и мужественно перенося всех нападающих, особенно беса уныния, который, будучи самым тяжелым из всех [бесов], делает зато душу весьма испытанной. Ибо избегать таковых борений - значит научить ум быть неискусным, робким и склонным к бегству.
29. Святой и преуспевший в духовном делании учитель наш говорил: "Монах всегда должен быть настроен так, словно он завтра умрет, а телом своим должен пользоваться так, словно оно будет жить с ним многие годы". Это, по его словам, с одной стороны, пресекает помыслы уныния и делает монаха более ревностным, а с другой - сохраняет тело в здравии и позволяет пребывать ему в постоянном воздержании.
30. Трудно избежать помысла тщеславия. Ибо то, что ты делаешь для уничтожения его, это же становится для тебя началом других [всплесков] тщеславия. Ведь не всякому правому помыслу противятся [одни лишь] бесы, но некоторым противостоят и [наши] пороки, в которых мы уже обвыкли.
31. Я замечал, что бес тщеславия изгоняется почти всеми другими бесами, а когда они терпят крах, то он бесстыдно подступает к монаху, являя ему величие [его] добродетелей.
32. Достигший ведения и испытавший наслаждение от плодов его уже не будет поддаваться убеждениям беса тщеславия, предлагающего ему все утехи мира. Ибо что может обещать он более великое, чем духовное созерцание? Но поскольку мы еще не отведали ведения, будем со всем рвением осуществлять [духовное] делание, показывая Богу, что целью наших деяний является ведение Его.
33. Вспомни о своей прежней жизни, своих старых прегрешениях и о том, как, будучи страстным, ты по милости Христовой перешел к бесстрастию и как мир, из которого ты вышел, многажды и многими [скорбями] смирял тебя. Поразмышляй и о следующем: Кто хранит тебя в пустыне? Кто прогоняет бесов, скрежещущих на тебя зубами своими? - Такие помыслы внушают смиренномудрие и не допускают беса гордыни.
34. Если мы имеем страстные воспоминания о каких-либо вещах, то это значит, что эти вещи мы прежде восприняли со страстью. И наоборот, о том, что мы восприняли со страстью, будем иметь страстные воспоминания. Поэтому победивший бесов, приводящих в действие [страсти], презирает и производимое ими7'. Ибо нематериальная брань тяжелее материальной.
35. Страсти души имеют истоки в людях, страсти же тела - в теле. И телесные страсти пресекает воздержание, а душевные - духовная любовь.
36. [Бесы], стоящие во главе душевных страстей, упорно ведут [брань] до самой смерти; [бесы же, стоящие во главе] телесных [страстей], отступают скорее. И одни бесы, подобные восходящему или заходящему солнцу, касаются [лишь какой-либо] одной части души; бес же полуденный обычно охватывает всю душу и удушает ум. Поэтому отшельничество сладостно после извержения страстей: тогда остаются только чистые воспоминания и [духовная] брань приготовляет монаха уже не к подвижничеству, а к созерцанию.
37. Требует рассмотрения вопрос: мысль приводит в движение страсти, или страсти - мысль? Некоторые склоняются к первому мнению, а некоторые - ко второму.
38. Страсти могут приводиться в движение чувствами, и если есть любовь и воздержание, то они не приводятся в движение, а если нет - то приводятся. И [для излечения] яростного начала [души] требуется больше лекарств, чем [для излечения] желательного начала. Потому любовь и называется большей (1Кор.13:13), что она является уздой ярости. И святой Моисей в сочинении, посвященном естественному созерцанию, символически именует любовь офиомахом (Лев.11:22).
39. В ответ на господствующее среди бесов зловоние душа, воспринимая приближение их, обычно воспламеняется помыслами, обвыкшись в докучающей ей страсти.
40. Не во всякое время можно исполнять обычное правило, но следует обращать внимание на обстоятельства и стараться наилучшим образом осуществлять доступные исполнению заповеди. [Однако следует знать, что] эти обстоятельства не остаются неведомыми и для бесов. Поэтому, будучи настроены против нас, они препятствуют осуществлять возможное, а невозможное принуждают нас делать. Так, больным они мешают благодарить [Бога] за страдания и быть терпеливыми к ухаживающим за ними; ослабленных склоняют к строгому посту, а отягощенных [летами] призывают совершать псалмопение стоя.
41. Когда мы бываем вынуждены на короткое время задерживаться в городах и селениях, тогда, общаясь с мирскими [людьми], мы должны более усердно предаваться воздержанию, дабы ум наш, одебелившись и лишившись вследствие сложившихся обстоятельств обычного своего радения, не совершил бы чего-нибудь нежелательного и не стал беглецом под ударами бесов.
42. При искушении не приступай к молитве, не сказав несколько гневных слов угнетающему [тебя бесу]. Ибо душа твоя, обвыкнув в [худых] помыслах, не может отдаться чистой молитве. Но если ты с гневом скажешь что-нибудь бесам, то уничтожишь и изгладишь мысли, [внушенные твоими] супротивниками. Ведь гнев способен производить подобное уничтожение и [тогда, когда он обращается] на благие мысли.
43. Следует знать различия между бесами и замечать времена [их появления]. Из помыслов мы познаем, которые из бесов редки и наиболее тягостны, которые постоянны и более легки, которые налетают сразу и похищают ум, [заставляя его] богохульствовать, а помыслы [станут ведомы нам] из деяний. Сие следует знать, дабы когда помыслы станут приводить в движение собственные вещества и до того, как мы будем извергнуты из свойственного нам состояния, мы смогли бы произнести некие [слова] и обозначить предстоящего перед нами в данный момент беса. Ибо таким образом мы и сами легко, с Божией помощью, преуспеем [в духовом делании], и бесов приведем в изумление, заставив их, удрученных, отлететь от нас.
44. Когда борющиеся с монахами бесы ослабевают, тогда они, немного отступив, начинают выслеживать, какая из добродетелей остается на время в пренебрежении, и, пользуясь этим, внезапно нападают [на инока], растерзывая несчастную душу.
45. Лукавые бесы привлекают на помощь себе более лукавых, чем они, бесов. И хотя [различные] бесы по своему настроению часто противостоят друг другу, они созвучны в одном - [в стремлении] погубить душу.
46. Пусть не приводит нас в смятение бес, возбуждающий ум к богохульству и к тем запретным мечтаниям, о которых я не осмеливаюсь даже написать; и не позволим ему истреблять наше рвение. Ибо Господь есть Сердцеведец (Деян.1:24) и ведает, что мы и пребывая в мире [сем], не можем впасть в подобное безумие. Ведь целью этого беса является прекращение нашей молитвы, дабы мы не предстояли пред Господом Богом нашим и не смели бы думая о таковых [вещах], простирать свои руки [к Нему].
47. Признаком душевных страстей становится либо произнесенное слово, либо движение тела, благодаря которым враги [наши] узнают, имеем ли мы внутри себя помыслы их и мучаемся ли от них, или же, извергнув эти помыслы, печемся о спасении своем. Ибо один только Бог, сотворивший нас, знает ум наш, и Он не нуждается во [внешних] признаках для того, чтобы ведать сокрытое в сердце [нашем].
48. С мирскими людьми бесы ведут брань больше посредством вещей, с монахами же - преимущественно посредством помыслов, ибо в пустыне [подвижники] лишены вещей. И насколько легче согрешить в мысли, чем на деле, настолько тяжелее мысленная брань брани, возникающей через вещи. Ибо ум легкоподвижен и неудержим [в своем стремлении] к беззаконным мечтаниям.
49. Нам не было поведено постоянно работать, бодрствовать и поститься, но было заповедано непрестанно молиться (1Фес. 5:17), потому что те [деяния] исцеляют страстную часть души, хотя для работы требуется тело, которое по своей немощи [не всегда] способно к трудам; молитва же делает ум чистым и крепким для борьбы и ей присуще [обращаться к Богу] и без этого тела, а также сражаться с бесами за все силы души.
50. Если кто из монахов желает на опыте изведать свирепых бесов и постигнуть навык их ремесла, пусть он наблюдает за помыслами, замечает напряжение и ослабление их, сплетения и времена их. [Пусть он следит], какие из бесов производят это, какой бес следует за каким и какой не идет по стопам другого. И пусть он взыскует у Христа логосы этих [вещей]. Ибо [бесы] весьма негодуют на тех, кто предается [духовному] деланию ведующим образом, желая состреляти во мраце правыя сердцем (Пс.10:2).

Ты, возлюбленнейший брат Анатолий, недавно писал со Святой Горы мне, находящемуся в Ските, и просил, чтобы я разъяснил тебе символический смысл облачения египетских монахов, полагая, что не случайно и не без основания оно столь сильно отличается от одеяния остальных людей. И мы охотно сообщили тебе [все] относительно этого, [передав] то, что узнали от святых отцов.

Куколь есть символ благодати Спасителя и Бога нашего, лелеющей их младенчество во Христе и защищающей владычественное начало [души] монахов [от бесов], всегда старающихся нанести удары и раны [им]. Носящие куколь на голове поют со всей доступной им силой: Аще не Господь созиждет дом и сохранит град, всуе трудишася зиждущии и всуе бде стрегий (Пс.126:1). Таковые гласы [псалмопения] внушают смирение и искореняют гордыню, то есть древнее зло, низвергшее на землю Денницу, восходящую заутра (Ис.14:12).

Обнаженность рук являет нелицемерность жития. Ибо тщеславие - ужасно; оно скрывает и покрывает тенью добродетели, всегда преследуя славу человеческую и изгоняя веру. Как вы можете веровать, - говорит [Евангелист], - когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете? (Ин.5:44). Ведь Благо должно быть избрано ради него самого, а не ради чего-либо иного, ибо если не допустить этого, то тогда побуждающее нас к деланию добра предстанет более ценным, чем [добро] совершившееся, - утверждение столь же нелепейшее, как и высказывание (или мысль] о том, что может быть нечто лучше Бога.

Опять же аналав, крестообразно переплетающий их плечи, есть символ веры во Христа, поддерживающей кротких, сдерживающей всегда то, что мешает им, и позволяющей им действовать беспрепятственно.

Пояс, сжимающий их чресла, отражает всякую нечистоту, о чем и возвещается [Апостолом]: хорошо человеку не касаться женщины (1Кор.7:1).

Они имеют и милоть, поскольку всегда носят в теле мертвость Господа Иисуса (2Кор.4:10), заставляя умолкнуть все неразумные страсти тела и пресекая сопричастном к добру [все] пороки души. И, возлюбив нищету, они избегают корыстолюбия как матери идолослужения.

Жезл древо живота есть всем держащымся ея, и воскланяющымся на ню, яко на Господа, тверда (Притч.3:18).

Символом этих вещей, в сжатом изложении [нашем], и является [монашеское] облачение. Им соответствуют и речения, повторяемые постоянно [святыми] отцами: "Чада! Веру укрепляет страх Божий, а его - воздержание. Воздержание делают непоколебимым терпение и надежда, от которых рождается бесстрастие; отпрыском же бесстрастия является любовь, а она есть дверь в естественное ведение, наследниками которого являются богословие и конечное блаженство".

Итак, на настоящее время достаточно сказано о священном облачении и научении старцев. Сейчас приступим к повествованию о жизни, посвященной духовному деланию, и о жизни, посвященной ведению, [излагая] не все, что мы видели и слышали [от старцев], но то, что согласно их учению можно говорить другим. Поэтому то, что относится к [духовному] деланию, мы сжато изложили [в сочинении], разделенном на сто глав, а то, что относится к ведению, - [в двух других, состоящих из] пятидесяти и шестиста глав. При этом мы кое-что утаили, а кое о чем высказались прикровенно, дабы не давать святыни псам и не бросать жемчуга перед свиньями (Мф.7:6). Но это будет ясно тем, кто следует по стопам старцев.

101. Как хлеб есть пища для тела, а добродетель - пища для души, так и духовная молитва является пищей для ума.
102. В священном месте молитвы молись не как фарисей, но как мытарь (Лк. 18:10-14), дабы и тебе быть оправданным Господом.
103. В своей молитве старайся не призывать проклятий на голову какого-либо [человека], дабы не разрушить того, что строишь, и не сделать мерзкой молитву свою.
104. Задолжавший десять тысяч талантов (Мф. 18:24-35) пусть служит уроком тебе: если ты не простишь должнику [своему], то и сам не получишь прощения [долга]. Ибо [Писание] гласит: Отдал его истязателям (Мф. 18:34).
105. Предстоя в молитве, не обращай внимания на нужды тела, дабы, будучи укушенным блохой, вошью, комаром или мухой, не лишиться тебе великой выгоды от молитвы.
106. Дошло до нас, что одному из святых, когда он молился, лукавый противоборствовал настолько, что стоило ему простереть руки, как лукавый преображался в льва и, встав прямо на задние лапы, поднимал передние, вонзая когти в бока подвижника и не отступая, в ожидании, что тот отпустит руки. Но святой никогда не ослаблял рук, не завершив обычной молитвы своей.
107. Таковым же был, как мы знаем, и Иоанн Малый, а лучше сказать, наивеличайший монах, безмолвствовавший в яме. Вследствие своего постоянного сопребывания с Богом он оставался неподвижным, когда бес, в виде дракона, обвивался вокруг него, кусал плоть его и рыгал в лицо его.
108. Ты, конечно, читал жития тавеннисиотских монахов, где говорится, что когда авва Феодор держал слово к братиям, две ехидны подползли под ноги его, а он невозмутимо накрыл их ступнями, словно сводом, и держал их там до тех пор, пока не закончил речь. Лишь после этого он показал их братиям, объяснив, в чем дело.
109. О другом духовном брате мы также читали, что когда он молился, ехидна подползла и вцепилась в ногу его. Но он опустил руки только тогда, когда завершил обычную молитву свою. И сей возлюбивший Бога паче себя не потерпел никакого вреда.
110. Во время молитвы держи потупленными очи свои и, отрекшись от плоти и души, живи соответственно уму.
111. Еще на одного святого, безмолвствовавшего в пустыне и усердно молившегося, бесы в течение двух недель наступали таким образом: они играли им, как мячиком, бросая в воздух и ловя на подставленную тростниковую циновку. Однако так и не смогли снизвести ум его долу от пламенной молитвы.
112. Другому боголюбивому [подвижнику], шедшему по пустыне и творившему мысленно молитву, предстали два Ангела и, встав по бокам, стали свершать путь с ним. Но он совсем не обратил внимания на них, дабы не потерпеть ущерба в лучшем. Ведь он помнил слова Апостола: Ни Ангелы, ни Начала, ни Силы... не могут отлучить нас от любви Христовой (Рим. 8:38-39).
113. Монах становится равным Ангелам, когда желает видеть лице Отца Небесного (Мф. 18:10).
114. Во время молитвы не взыскуй никогда лицезрения [какого-либо] лика или вида.
115. Не желай видеть чувственным образом ни Ангелов, ни Силы, ни Христа, дабы не стать полным безумцем, принимая волка за пастыря и поклоняясь [вместо Бога] супротивникам бесам.
116. Начало прельщения ума - тщеславие; побуждаемый им, ум пытается описать Божество в [каком-либо] лике или виде.
117. Я буду говорить свое - то, что говорил и новоначальный : блажен ум, который во время молитвы стяжал совершенную свободу от материальных образов.
118. Блажен ум, который, предаваясь молитве без развлечения, всегда приобретает все большую любовь к Богу.
119. Блажен ум, который во время молитвы становится нематериальным и отрешенным от всего вещественного.
120. Блажен ум, который во время молитвы стяжал совершенное нечувствие.
121. Блажен монах, который всякого человека считает за бога после Бога.
122. Блажен монах, который смотрит на спасение и преуспеяние всех с великой радостью, как на свои собственные.
123. Блажен монах, который считает себя прахом, попираемым всеми (1 Кор. 4:13).
124. Монах есть тот, кто, удалившись от всех, со всеми соединен.
125. Монах есть тот, кто считает себя единым со всеми, поскольку он желает видеть в каждом без исключения самого себя.
126. Тот успешно свершает молитву, кто всю первую мысль свою плодоносит Богу.
127. Если желаешь молиться как монах, избегай всякой лжи и всякой клятвы, иначе напрасно принимаешь несвойственный тебе вид.
128. Если желаешь молиться в духе, не тащи вверх ничего плотского, и тогда не будет облака, затмевающего [очи] твои во время молитвы.
129. Вверь Богу [все] телесные потребности [свои], и ясно будет, что ты доверяешь ему и потребности духа.
130. Если достигнешь обетований, будешь царствовать. Поэтому, устремляя взор свой на них, ты должен охотно переносить скудость здешней жизни.
131. Не отказывайся от бедности и скорби, которые суть вещество невесомой молитвы.
132. Пусть телесные добродетели в тебе будут залогом душевных, душевные - залогом духовных, а духовные - залогом нематериального и сущностного ведения.
133. Молясь, наблюдай за помыслом: если он легко успокоился, [проследи], откуда это произошло, дабы не попасть тебе в засаду и, впав в обман, не предать самого себя.
134. Бывает, что бесы внушают тебе помыслы, а затем побуждают противостоять этим помыслам в молитве и [внутренне] спорить с ними. Тогда [бесы] добровольно отступают, дабы ты, впав в прелесть, возомнил о себе, будто начал уже побеждать помыслы и устрашать бесов.
135. Если в молитве противоборствуешь какой-либо страсти или бесу, докучающим тебе, вспомни слова [Псалмопевца]: Пожену враги моя, и постигну я, и не возвращуся, дондеже скончаются. Оскорблю их, и не возмогут стати, падут под ногама моима (Пс. 17:38-39) и так далее. Их говори вовремя, облачаясь в броню смиренномудрия против противников своих.
136. Не думай, что уже стяжал добродетель, если прежде не сражался за нее вплоть до крови. Ибо должно до крови сражаться, безукоризненно подвизаясь против греха, согласно божественному Апостолу (Евр. 12:4).
137. Может случиться, что, оказав помощь какому-либо [человеку], ты потерпишь ущерб от другого, а поэтому, обиженный, скажешь или сделаешь что-нибудь неприличное [в отношении к ближнему]. Тем самым ты дурно растратишь то, что хорошо собрал. А это и является целью лукавых бесов. Поэтому следует быть разумно бдительным.
138. Подвергаясь нападкам бесов, принимай их, но имей попечение о том, чтобы избежать рабства их.
139. Ночью лукавые бесы просят [Бога, чтобы Он отдал им] духовного учителя и [они могли бы] сами устрашать его; днем же они [нападают] на него через людей, опутывая его сетью несчастий, клевет и опасностей.
140. Не проси пощады у сукновалов. Ибо если они бьют, топчут ногами, растягивают и лощат, то от этого одеяние твое становится только [более] светлым.
141. Поскольку ты не отрекся от страстей и ум твой сопротивляется добродетели и истине, ты не обретешь благовонного фимиама в недре своем.
142. Жаждешь молиться? - Тогда переселись отсюда и всегда имей жительство на небесах (Флп. 3:20). И имей не только на словах, но ангельским деланием и божественным ведением.
143. Если только в несчастиях ты вспоминаешь о Судии и о том, сколь грозен и неподкупен Он, то ты еще не научился работать Господеви со страхом и радоваться Ему с трепетом (Пс. 2:11). Знай, что в духовных отрадах и праздниках Ему должно служить с большим благоговением и трепетом.
144. Тот муж обладает духовным разумением, который до совершенного покаяния не перестает со скорбью вспоминать о грехах [своих] и о праведном за них взыскании в вечном огне.
145. Одержимый грехами и гневом, но бесстыдно дерзающий простираться к ведению божественных вещей и приступать к нематериальной молитве, пусть услышит Апостольское запрещение, [гласящее], что не безопасно ему молиться с обнаженной и непокрытой головой. Ибо таковая душа, говорит [Апостол], должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов (1 Кор. 11:10), облачившись в стыд и подобающее смиренномудрие.
146. Как страдающему болезнью глаз не принесет пользы напряженное смотрение на палящее солнце в самый полдень, когда взгляд не прикрывается ничем, так и уму страстному и нечистому совсем не принесет пользы мысленное представление о внушающей трепет и сверхъестественной молитве в духе и истине. Наоборот, [подобная дерзость] навлечет на ум негодование Божества.
147. Если Самодостаточный и Нелицеприятный не принимал пришедшего с даром к алтарю до тех пор, пока он не примирился с ближним, огорчающимся на него (Мф. 5:23-24), то заметь, сколь великой должна быть [внутренняя] бдительность и различение, чтобы мы могли кадить благоприятным Богу фимиамом на духовном жертвеннике.
148. Не будь словолюбивым и славолюбивым, иначе не только на "хребте" твоем, но и на "лице" твоем будут делать грешницы (Пс. 128:3). И будешь ты во время молитвы посмешищем для них, увлекаемый и обольщаемый ими на чудовищные помыслы.
149. Внимание, взыскующее молитву, ее и обретет, ибо как раз молитва, а не иное что, следует за вниманием, и именно ею и следует ревностно заниматься.
150. Как зрение лучше всех чувств, так и молитва божественнее всех добродетелей.
151. Похвала молитве - не одно количество, но и качество. Это показывают вошедшие в храм помолиться (Лк. 18:10) и слова: А молясь, не говорите лишнего (Мф. 6:7) и последующее.
152. До тех пор, пока ты обращаешь внимание на соответствующее [молитве положение] тела, а ум твой печется об удобствах [телесной] скинии, ты еще не узрел места молитвы и далеко отстоишь от блаженного пути сего.
153. Когда, предстоя в молитве, ты окажешься превыше всякой другой радости, тогда действительно обретешь, наконец, молитву.

51. Что угодно бесам возбуждать в нас? - Чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, памятозлобие и прочие страсти, дабы ум, одебелившись ими, не мог молиться, как должно. Ибо страсти неразумной части [души], начиная властвовать над умом, не позволяют ему двигаться разумно.
52. Мы домогаемся добродетелей ради логосов тварных вещей; к ним стремимся ради Слова, дающего бытие [этим логосам], а это Слово обычно открывается [нам] в состоянии молитвы.
53. Состояние молитвы есть навык бесстрастия, который с помощью наивысшей любви восхищает любомудренный ум на духовную высоту.
54. Желающему истинно молиться должно владычествовать не только над яростной и желательной [частями души], но и быть вне всякой страстной мысли.
55. Любящий Бога всегда собеседует с Ним, как с Отцом, отвращаясь от всякой страстной мысли.
56. Достигший бесстрастия не обязательно сразу [сподобляется] истинной молитвы. Ибо он может еще заниматься простыми мыслями и развлекаться рассмотрением их, а поэтому быть весьма далеким от Бога.
57. Но и когда ум не задерживается на простых мыслях о вещах, это еще не означает, что он уже достиг места молитвы. Ибо возможно всегда пребывать в созерцании вещей и постоянно размышлять о логосах их, которые, хотя и являются простыми высказываниями, но, как представления о вещах, запечатлевают и оформляют ум, а поэтому и уводят его далеко от Бога.
58. Даже если ум оказывается превыше созерцания телесного естества, это не означает, что он узрел совершенное место Божие. Ибо он может [все время] пребывать в ведении умопостигаемых [вещей] и рассеивать свое внимание на них.
59. Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся. Поэтому призывай Его, говоря: Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое (Мф. 6:9-10), то есть Святой Дух и Единородный Сын Твой. Ибо так научил [нас Господь], говоря: Отцу должно поклоняться в духе и истине (Ин. 4:24).
60. Молящийся в духе и истине чтит благоговейно Творца, не [исходя] от тварей, но [исходя] от Него Самого воспевает Его.
61. Если ты богослов, то будешь молиться истинно, а если истинно молишься, то ты - богослов.
62. Когда ум твой, [возжигаемый] пылкой любовью к Богу, постепенно отрешается от плоти и отвращается от всех мыслей, исходящих от чувства, памяти и темперамента, и в то же время становится преисполненным благоговения и радости, тогда считай, что ты приблизился к пределам молитвы.
63. Святой Дух, сочувствуя нашей немощи, посещает нас, даже если мы нечисты; и если Он находит, что с любовью к истине молится ему только ум, то нисходит на него и разгоняет всю фалангу обступивших его помыслов и [греховных] мыслей, обращая его к пылкому желанию духовной молитвы.
64. Тогда как прочие производят в душе помыслы, мысли и представления, пользуясь изменениями тела, Господь делает противоположное: Он входит в сам ум и влагает в него ведение о тех вещах, какие Ему угодны; посредством же ума Он унимает и невоздержанность тела.
65. Никто не может избежать упрека, когда при любви к истинной молитве человек впадает в гнев или памятозлобие. Ибо такой человек уподобляется тому, кто желает быть зорким и повреждает собственные очи.
66. Если желаешь молиться, не делай ничего противоположного молитве, дабы Бог, приблизившись [к тебе], сопутешествовал с тобой.
67. Молясь, не облекай в самом себе Божество в зримые формы и не позволяй, чтобы ум твой запечатлевался каким-либо [чувственным] образом, но приступай к Нематериальному нематериально, и [тогда] постигнешь [Его].
68. Остерегайся ловушек супротивных [сил]. Ибо бывает, что когда ты молишься чисто и безмятежно, то вдруг предстанет пред тобой некий чуждый и инородный образ, дабы ввести тебя в самомнение и [внушить мысль], будто Божество находится в неком определенном месте и будто сразу Оно открывается тебе, как нечто количественное, тогда как это Божество лишено формы и величины.
69. Когда завистливый бес не может возбудить память во время молитвы, тогда он принуждает телесный темперамент произвести некое чуждое представление в уме и придать ему форму. А поскольку ум обладает обыкновением пребывать в умозрениях, то он легко уступает и, устремляясь к нематериальному и безвидному ведению, обманывается и наполняется дымом вместо света.
70. Стой на страже своей (Авв. 2:1), охраняя ум свой от мыслей во время молитвы, дабы исполнить прошение и быть незыблемым в собственном покое, а также чтобы Сочувствующий неведующим и тебя посетил, - тогда и получишь преславнейший дар молитвы.
71. Ты не сможешь чисто молиться, если поглощен материальными вещами и взбудоражен постоянными заботами. Ибо молитва есть отрешение [ума от всяких] помыслов.
72. Не может связанный бежать; и ум, рабски служащий страсти, не может зрить место духовной молитвы", ибо он влачится и кружится страстной мыслью и не в силах обрести неподвижное постоянство.
73. Когда, наконец, ум начинает чисто и бесстрастно молиться, тогда бесы нападают на него уже не слева, а справа. Они [образно] представляют ему славу Божию и принимают вид чего-либо угодного чувству, так что ему кажется, будто он уже совершенно достиг цели молитвы. Это, как сказал преизобилующий ведением муж, происходит от страсти тщеславия и от беса, прикасающегося к определенному месту мозга.
74. Я думаю, что бес, прикасающийся к названному месту [мозга], отвращает свет, окружающий ум. И таким образом страсть тщеславия проникает в разумную часть души, настраивая ум на легкомысленный лад для того, чтобы стало ощупываемым божественное и сущностное ведение. Поскольку же уму не докучают плотские и нечистые страсти, но в чистоте предстоит он [в молитве], то ему кажется, что в нем отсутствует всякое вражеское действие. Поэтому он принимает явление, произведенное в нем бесом, за явление божественное. А бес, проявив чрезвычайное искусство, [действует] на сопряженный [с умом] свет, изменяет его и, как мы уже сказали, формирует тем самым ум.
75. Ангел Божий, представ [перед нами], одним только словом отгоняет от нас всякое вражеское действие и позволяет свету ума действовать неуклонно.
76. Когда в "Апокалипсисе" говорится об Ангеле, который приносит фимиам, чтобы дать его [в помощь] молитвам святых (Откр. 8:3), то я думаю, что здесь подразумевается благодать, приводимая в действие Ангелом. [Эта благодать] созидает ведение истинной молитвы, так что ум, наконец, твердо пребывает вне всякого смятения, уныния и нерадения.
77. Чаши, полные фимиама, которые, как говорится, суть молитвы святых и которые принесли двадцать четыре старца (Откр. 5:8), [нужно понимать так]: "чаша" есть привязанность к Богу, или совершенная и духовная любовь, в которой и осуществляется молитва в духе и истине.
78. Когда кажется тебе, что если ты молишься, то не нуждаешься в плаче о грехах, [сразу] обращай внимание на то, сколь далек ты от Бога, хотя обязан всегда пребывать в Нем, - тогда прольешь более горячие слезы.
79. Поистине, познав пределы свои, ты станешь охотно сокрушаться, сетуя на самого себя подобно Исаии: как, будучи нечистым и находясь среди народа такого, то есть среди супротивников, ты дерзаешь предстоять Господу Саваофу (Ис. 6:5).
80. Если истинно молишься, то обретешь полноту удостоверенности и Ангелы соберутся к тебе, как к Даниилу, и просветят тебя относительно логосов тварных вещей.
81. Знай, что святые Ангелы побуждают нас к молитве и стоят рядом с нами, радуясь и молясь о нас. Но если мы нерадивы и восприимчивы к супротивным помыслам, то весьма сердим их, потому что в то время, как они столь подвизаются ради нас, мы не желаем молить Бога о самих себе, но пренебрегаем своим служением и оставляем Владыку и Бога их, идя на встречу с нечистыми бесами.
82. Молись кротко и невозмутимо, пой псалмы разумно (Пс. 46:8) и благозвучно - тогда будешь, как молодой орел, взмывающий в высоту.
83. Псалмопение усыпляет страсти и успокаивает невоздержанность тела; а молитва приготавливает ум осуществлять то действие, которое ему свойственно.
84. Молитва есть действие, подобающее достоинству ума, или наилучшее и подлинное его употребление.
85. Псалмопение относится к многоразличной премудрости, молитва же есть введение в нематериальное и немногоразличное ведение.
86. Прекраснейшее дело - ведение, ибо оно содействует молитве, побуждая мыслящую силу ума к созерцанию Божественного ведения.
87. Если ты не получил еще [благодатного] дара молитвы и псалмопения, будь настойчив и получишь.
88. Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать (Лк. 18:1). Поэтому не унывай и не падай духом от того, что до сих пор не получил. Получишь позднее. А к притче [Господь] добавил [также слова]: Хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как женщина не дает покоя, сотворю суд ей (Лк. 18:4-5), Так и Бог защитит вскоре вопиющих к Нему день и ночь (Лк. 18:7). Поэтому радуйся, с трудолюбием и терпением пребывая в святой молитве.
89. Не желай того, что тебе кажется правильным, но желай того, что угодно Богу, - и будешь безмятежным и благодарным в молитве своей.
90. Даже если тебе кажется, что ты уже [пребываешь] с Богом, остерегайся беса блуда, ибо он весьма обманчив и завистлив. Этот бес желает быть более проворным, чем движение и трезвение ума твоего, чтобы отвлечь его от Бога, - даже тогда, когда он предстоит перед Ним с благоговением и страхом.
91. Если ты усердно занимаешься молитвой, то приготовься к нападкам бесов и терпеливо переноси удары бичей их. Ибо как дикие звери нападут они на тебя и изъязвят все тело твое.
92. Приготовься, как опытный борец, не колебаться, если вдруг увидишь [некое] видение; не страшиться, если [узришь] меч, вытащенный против тебя, или факел, направленный прямо в очи тебе; не падать духом, если [предстанет перед тобой] некий лик, безобразный и кровавый. Наоборот, стой [непоколебимо], исповедуя доброе исповедание (1 Тим. 6:12), и с легким сердцем взирай на врагов своих.
93. [Достойно] переносящий печали обретет и радости, а мужественный в тягостях не лишится и [духовной] сладости.
94. Смотри, чтобы лукавые бесы не обольстили тебя каким-либо видением, но будь внимателен, обращаясь к молитве, и призывай Бога, чтобы, если мысль [исходит] от Него, Он Сам просветил тебя, а если нет, чтобы Он поскорее отогнал от тебя искусителя. И дерзай, ведь псы не устоят, если ты прибегнешь к горячему призыванию Бога в молитве. Тогда бесы, незримо и неявно бичуемые Божией силой, далеко убегут [от тебя].
95. Надлежит не быть тебе в неведении относительно и следующего коварства бесов: временами они разделяются между собой, и, если ты кажешься ищущим помощи против одних, то другие приходят в ангельских видах и [как бы] изгоняют первых для того, чтобы ты обманулся их умыслом, приняв их за подлинных Ангелов.
96. Радей о многом смиренномудрии и мужестве, и тогда нападки бесов не коснутся души твоей, а удары бичей их не приблизятся к телесной храмине твоей, потому что Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя (Пс. 90:11). И Ангелы незримо отразят от тебя всякое вражеское действие.
97. Радеющий о чистой молитве слышит исходящие от бесов шумы, топот и голоса, но он не падет ниц от них и не потеряет голову, а, обращаясь к Богу, скажет: Не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22:4) и тому подобное.
98. Во время таковых искушений пользуйся краткой и напряженной молитвой.
99. Если бесы будут угрожать тебе, внезапно появляясь из воздуха, чтобы поразить тебя и похитить ум твой, не бойся их и не обращай внимание на стращание их. Ибо они пугают тебя, испытывая, принимаешь ли ты их всерьез, или уже полностью презрел их.
100. Если Богу Вседержителю, Творцу и Промыслителю всего предстоишь в молитве, почему предстоишь Ему так неразумно и пренебрегаешь неодолимым страхом Его, пугаясь комаров и тараканов? Или не слышишь глаголющего: Господа Бога твоего да убоишися (Втор. 10:20) и Его же вся боятся и трепещут от лица силы Его (2 Пар. 36, молитва Манассии) и далее.

1. Если бы кто-нибудь пожелал приготовить благовонный фимиам, то он, согласно закону, сложил бы в равной мере ливан чистый, кассию, оних и стакти (Исх. 30:34). И это есть четверица добродетелей. Когда они наличествуют в полной и равной мере, то ум не будет предан.
2. Душа, очистившись полнотою заповедей, приуготовляет незыблемое положение ума, делая его способным воспринять искомое состояние.
3. Молитва есть беседа ума с Богом. Какого же состояния должен достичь ум, чтобы он был в силах неизменно простираться к своему Владыке и собеседовать с Ним без всякого посредника?
4. Если Моисею, пытавшемуся приблизиться к купине [неопалимой], пылающей на земле, было запрещено это до тех пор, пока он не снимет обувь с ног (Исх. 3:5), то разве тебе, желающему созерцать Того, Кто превыше всякого чувства и мысли, и стать собеседником Его, не должно снять с себя всякую страстную мысль?
5. Прежде всего молись о даре слез, дабы через сокрушение смягчить существующую в душе твоей грубость и, исповедовав свои беззакония Господу (Пс. 31:5), получить от Него прощение.
6. Пользуйся слезами для осуществления всякого прошения. Ибо весьма радуется о тебе Владыка, когда ты молишься со слезами.
7. Если ты изливаешь потоки слез в молитве своей, нисколько не превозносись этим, считая себя выше многих. Ибо молитва твоя приняла помощь [свыше], дабы мог ты ревностно исповедовать грехи свои и слезами умилостивить Владыку. Поэтому не превращай в страсть защиту от страстей, дабы не прогневать Даровавшего тебе благодать.
8. Многие плачущие о грехах [своих] забыли о цели слез и, впав в безумие, отвратились [от пути истинного].
9. Стой [на молитве] прилежно и молись усердно, отвращаясь от попечений и рассуждений, овладевающих тобой. Ибо они приводят в замешательство и смущают тебя, чтобы ослабить силу твою.
10. Когда бесы видят твою ревность к истинной молитве, тогда они подкладывают мысли о неких вещах, якобы необходимых. Спустя краткое время они возбуждают память о них, подвигая ум на поиски этих вещей, а поскольку он не находит их, то вскоре падает духом и скорбит. Во время стояния на молитве бесы [еще раз] напоминают уму об искомых вещах, заставляя вспомнить о них, дабы он, побуждаемый к ведению их, утратил плодотворную молитву.
11. Стремись к тому, чтобы во время молитвы ум твой стал глухим и немым, и тогда сможешь молиться.
12. Когда случится с тобой искушение, либо вступишь в спор и, раздраженный противоречием, проронишь непочтительное слово, тогда вспомни о молитве и о суде, который влечет она, - и сразу успокоится в тебе беспорядочное движение.
13. То, что ты сделаешь в отмщение брату, обидевшему тебя, станет преткновением для тебя во время молитвы.
14. Молитва есть побег [от древа] кротости и незлобивости.
15. Молитва есть плод радости и благодарения.
16. Молитва есть защита от печали и уныния.
17. Уходя [от мира], продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19:21) и, взяв крест, отвергнись себя (Мф. 16:24), дабы ты смог молиться нерассеянно.
18. Если желаешь достохвально молиться, отвергайся себя каждый час и, претерпевая многочисленные и суровые испытания, любомудрствуй о молитве.
19. Какие бы тяготы ты ни претерпел, подвизаясь в любомудрии, плод его обнаружишь во время молитвы.
20. Если желаешь молиться как должно, не ввергай в печаль душу. Иначе - всуе подвизаешься.
21. [Писание] гласит: Оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим (Мф. 5:24); тогда, прийдя, будешь молиться невозмутимо. Ибо памятозлобие затемняет владычествующее начало души молящегося и омрачает молитвы его.
22. Накапливающие в себе огорчения и памятозлобие подобны тем [людям], которые черпают воду и льют ее в продырявленную бочку.
23. Если ты терпелив, то всегда будешь молиться с радостью.
24. Когда молишься как должно, тогда могут возникнуть перед тобой такие вещи, с которыми ты сочтешь справедливым обойтись, пользуясь гневом. Однако вообще нет праведного гнева на ближнего. Ибо если ты приложишь старание, то найдешь, что возможно уладить дело и без гнева. Поэтому употребляй все средства, чтобы не разразиться гневом.
25. Смотри, как бы под предлогом врачевания другого не стать тебе самому неисцеленным и не поставить преграды молитве твоей.
26. Воздерживаясь от гнева, ты и сам обретешь прощение [от других] и покажешь себя разумным, войдя в число молитвенников.
27. Вооружаясь против гнева, никогда не допускай к себе похоть. Ибо она поставляет вещество для гнева, который замутняет умное око, расстраивая молитвенное состояние.
28. Молись не только внешними телодвижениями, но побуждай ум свой обращаться с великим страхом к чувству духовной молитвы.
29. Иногда, лишь только станешь на молитву, сразу начинаешь хорошо молиться, а иногда, и много потрудившись, не можешь достичь цели. [Это случается для того], чтобы ты с еще большим усердием взыскивал духовного совершенства и, обретя его, сохранил бы его нерасхищенным.
30. Когда [к нам] приближается Ангел, то отступают докучающие нам [бесы] и ум обретает великую отраду, молясь с бодрой полнотой здоровья. Однако иногда обычная брань поглощает нас, и ум сражается, не имея возможности возвести очи горе. И это потому, что прежде он был заражен многоразличными страстями. Тем не менее, если он будет больше искать, то найдет; если же будет сильнее стучать, то ему отворят (Мф. 7:8).
31. Не молись об исполнении желаний своих, ибо они не всегда созвучны воле Божией. Лучше молись, как тебя научили, говоря: да будет воля Твоя на мне (Мф. 6:10). И во всяком деле так проси Бога, чтобы была Его воля. Ибо Он желает доброго и полезного душе твоей, а ты не всегда ищешь этого.
32. Часто, молясь, просил я, чтобы исполнилось то, что казалось мне благом, и, неразумно упорствуя в прошении, силой понуждал волю Божию, а не предавал [себя] Богу, чтобы Он домостроительно устроил [все], поскольку Он лучше меня ведает, что мне полезно. Однако, получив [просимое], я затем сильно мучился из-за того, что не уповал на волю Божию, ибо [обретенная вещь] обманывала мои ожидания.
33. Что является благом, кроме Бога? Поэтому предадим Ему все, касающееся нас, и нам будет хорошо. Ибо Благой, конечно, есть и Податель благих даров.
34. Не печалься, не получая от Бога сразу то, о чем просишь. Ибо Он желает полнее облагодетельствовать тебя, постоянно и напряженно молящегося к Нему. Ведь что может быть возвышенней устремленности к собеседованию с Богом и к общению с Ним?
35. Нерассеянная молитва есть высшее мышление ума.
36. Молитва есть восхождение ума к Богу.
37. Если с пылом жаждешь молиться, отрекись от всего, чтобы наследовать все.
38. Молись, во-первых, об очищении от страстей; во-вторых, об избавлении от неведения и забвения; в-третьих, [об освобождении] от искушения и богооставленности.
39. В молитве своей ищи только правды и Царства [Божия], то есть добродетели и ведения, а все остальное приложится тебе (Мф. 6:33).
40. Праведно [молиться] - значит молиться не только о собственном очищении, но и о всяком единоплеменнике своем, дабы подражать ангельскому образу [жизни].
41. Смотри, действительно ли Богу предстоишь в молитве своей, или поддаешься соблазну человеческой похвалы и за ней охотишься под благовидным предлогом продолжительной молитвы.
42. Молишься ли ты с братией или наедине, подвизайся молиться не по привычке только, но с чувством.
43. Чувством молитвы является глубокое раздумие, сопровождающееся благоволением, сокрушением и мукой душевной при исповедании прегрешений с беззвучными стенаниями.
44. Если во время молитвы ум твой отвлекается, то он осознает, что это молится не монах и что он является пока мирским, украшающим внешнюю скинию.
45. Молясь, будь предельно бдительным в отношении к памяти своей, дабы не предложила она тебе свои [греховные воспоминания]. Наоборот, подвигай себя к ведению служения [своего]. Ибо ум во время молитвы может быть похищен памятью.
46. Когда ты молишься, то память вызывает в тебе либо мечтания о прошлых делах, либо новые заботы, либо представляет тебе лицо обидчика.
47. Бес весьма завидует молящемуся человеку и использует все средства, чтобы сбить его с цели. Поэтому он не перестает с помощью памяти вызывать мысли о вещах, а с помощью плоти опрокидывает на землю страстями, дабы только помешать его шествию благим путем подвижничества и вознесению к Богу.
48. Если наилукавейший бес, многие употребив [хитрости], не может помешать молитве праведника, то он немного отступает, но затем, когда молитва закончена, мстит ему. Ибо этот бес либо возжигает гнев в нем, разрушающий наилучшее состояние [души], возникшее в результате молитвы, либо побуждает к неразумному наслаждению и глумится над умом.
49. Помолившись как должно, ожидай недолжного, однако стой мужественно, охраняя плод свой. Ибо для этого ты и предназначен изначала: делати и хранити (Быт. 2:15). А поэтому, возделав, не оставляй без охраны добытое трудом, иначе не будет тебе никакой пользы от молитвы.
50. Всякая брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из-за духовной молитвы и ничего другого. Ведь для них она чрезвычайно неприятна и тягостна, а для нас - спасительна и благотворна.

Меня опалял лихорадочный жар нечистых страстей, когда ты, по своему обыкновению, прикосновением своих боголюбивых писем вновь возродил меня, ободрив ум мой, изнуренный самыми постыднейшими [искушениями], блаженно подражая тем самым великому Наставнику и Учителю [нашему]. И это неудивительно: уделом твоим, как и благословенного Иакова, всегда было славное. Ведь хорошо послужив ради Рахили и получив Лию, ты [теперь] добиваешься и возлюбленной, из-за нее, вероятно, исполнив уже седмицу лет (Быт. 29:20-30). Что же касается меня, то я не отрицаю, что, потрудившись всю ночь, ничего не поймал (Лк. 5:5). Однако, по твоему совету забросив сети [еще раз], выловил множество рыб - не думаю, что больших, но числом, тем не менее, сто пятьдесят три (Ин. 21:11). И посылаю тебе их в корзине любви, исполнив твое повеление через такое же количество глав.

Я удивляюсь и ревностно желаю подражать твоему прекрасному стремлению получить главы о молитве. Ибо ты не просто возжелал иметь их, запечатленных руками и с помощью чернил на хартии, но захотел обладать ими, незыблемо укорененными в уме любовью и непамятозлобием. Но поскольку, согласно премудрому Иисусу, вся сугуба, едино противу единаго (Сир. 42:25), то приими [мой дар] и по букве, и по духу. Ведь ум предшествует всякой букве, а если его нет, то не бывает и буквы. Поэтому и образ молитвы двойственен: один - деятельный, другой - созерцательный. Подобным же образом дело обстоит и с числом: то, что в нем очевидно, есть количество, а смыслом его является качество.

Разделив сочинение о молитве на сто пятьдесят три [главы], мы послали их тебе, как евангельское воздаяние, дабы обрел ты приятное услаждение символическим числом, также найдя здесь фигуру треугольника и шестиугольника, указывающие одновременно и на благочестивое ведение Троицы, и на очертание этой вселенной. Ибо число сто само по себе - четырехугольно, а пятьдесят три - треугольно и сферично. Двадцать восемь - треугольно, а двадцать пять - сферично, поскольку пятью пять будет двадцать пять. Таким образом, ты имеешь фигуру четырехугольника благодаря четверице добродетелей, а также в числе двадцать пять имеешь фигуру круга, [обозначающую] посредством кругового вращения времен премудрое ведение века. Ибо время катится неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом и пора за порой, как это мы видим в движении солнца и луны, весны и лета, и т.п. Треугольник же, вероятно, обозначает ведение Святой Троицы. Или иначе: если ты мыслишь число сто пятьдесят три, то оно, вследствие своего обилия и в качестве треугольника, есть [любомудрие] деятельное, естественное и богословское. Оно также есть вера, надежда и любовь, или золото, серебро и драгоценные камни.

Таково то, что относится к числу. Что же касается глав, то не пренебрегай их скудостью, как научившийся и терпеть голод, и быть в недостатке (Флп. 4:12). Помни о Том, Кто не отверг двух лепт вдовицы, но принял их благосклоннее, чем богатство многих других (Лк. 21:3). Поэтому, познав плод благоволения и любви, будь внимательным к искренним братиям своим, молись о немощном, чтобы он стал здрав и, взяв постель свою, мог ходить (Мк. 2:11) через благодать Христову. Аминь.